Кирилл Фесенко: "Недопонимание с Мурзиным? Какой смысл чесать языком постфактум?"

«Извините, полчаса уделить вам не могу, тороплюсь в аэропорт – жену встретить нужно, давайте вечером после тренировки поговорим», – виновато улыбнулся Фесенко в ответ на просьбу об интервью на медиадне «Локомотива-Кубань» в Евролиге. Центровой сборной Украины явно не подозревал, что автор этих строк специально прилетел из Москвы ради беседы с ним, и задерживаться не планировал. Пришлось вносить коррективы в планы, вновь пробиваться к «Баскет-холлу» сквозь южные пятничные пробки, удивлять Георгиоса Барцокаса очередным явлением в краснодарской мекке и сносить любопытство местных болельщиков. Всё ради того, чтобы узнать о том, как в 28 лет карьера 38-го номера драфта НБА 2007 года вновь пошла на взлёт.

«Недопонимание с Мурзиным? Было, не было, какой смысл чесать языком постфактум?»

– Если позволите, начнём с вашего возвращения в национальную команду. Если абстрагироваться от результата, оно вышло более чем достойным, согласны?
– Да, без сомнения. Вообще, очень приятно было снова сыграть за сборную Украины, встретиться с друзьями-приятелями, защищать цвета родного флага, чувствовать поддержку болельщиков. Если честно, был удивлён тем, как за нас болели в Латвии, полагал, фанатов будет в разы меньше. Именно поэтому, пользуясь возможностью, хочу поблагодарить тех, кто добрался до Латвии.

– Каково было исполнять роль капитана национальной команды?
– Это мой первый опыт подобного рода, сразу ощутил огромный груз ответственности. Но несмотря на то, что в целом было волнительно, мне понравилось. Я наконец-то дорос, созрел до того, чтобы отвечать за целую команду. Как говорил нам Евгений Мурзин, «капитан – это тренер на площадке, а в некоторых случаях и за площадкой тоже».

– Насколько соответствует действительности информация о том, что игроки не всегда понимали наставника и принимали его решения?
– Пусть это останется в раздевалке, всё-таки это исключительно командный вопрос. Было, не было, сейчас уже нет разницы. Какой смысл чесать языком постфактум?

– Приближенные к сборной журналисты неоднократно писали в социальных сетях, что наставник национальной команды терялся на пресс-конференциях, невразумительно отвечал на вопросы и вообще избегал общения с ними. В чём было дело, на ваш взгляд?
– У Мурзина не настолько богатый опыт общения с прессой на английском языке, как у меня или кого-то из партнёров. Возможно, это тоже отчасти послужило причиной. Я ведь постоянно ходил на пресс-конференции, переводил ему и вопросы, и ответы.

– Многие считают, есть что-то знаковое в том, что вас не оказалось в национальной команде в 2013 и 2014 годах при Фрателло, когда та добилась наибольших успехов в своей истории, но вы приехали минувшим летом, когда многие отказались под различными предлогами?
– На мой взгляд, это не более чем совпадение. Перед Словенией я залечивал травмы, которые у меня, кстати, остались после предыдущего Евробаскета. Я ведь приехал и даже присутствовал на сборах, но врач команды сказал: на два месяца забудь про баскетбол, если не хочешь серьёзных проблем со здоровьем. Перед чемпионатом мира в Испании я был готов на 100 процентов, мечтал постоять за честь страны, но меня, к сожалению, не взяли.

– Не обидно было с учётом предложения от «Миннесоты», от которого вы отказались?
– Конечно расстроился. В «Тимбервулвз» мне предлагали остаться на всё лето, но я отказал с формулировкой: предпочту сыграть за национальную команду. А в итоге меня проигнорировали, даже никто не набрал, не объяснил причин. Будете смеяться, я сам звонил представителям тренерского штаба, однако они не брали трубки. Дошло до того, что попросил Максима Пустозвонова лично узнать у Фрателло или Волкова, как обстоит дело. Оказалось, меня просто-напросто отцепили от сборной. Винить в этом никого не хочу, видимо, тренер просто не видел меня в составе.

– Можно сказать, что у вас не заладились отношения с Майком Фрателло. Или это была рабочая ситуация, когда игрок не соответствовал требованию наставника?
– Скорее второе. Я просто расстроен тем, что мне не удалось стать частью исторических походов национальной команды.

– Не кажется ли вам, что все испытания – непопадание в сборную, ссылки в D-Лигу и неудачное выступление за «Донецк» в 2013-м, где вы должны были стать главной звездой команды, выпали на вашу долю неслучайно?
– Скорее всего. Я стараюсь думать, что ничего в жизни не проходит зря. Раз уж у меня не получается жить согласно поговорке «Дурак учится на своих ошибках, а умный – на чужих», значит, буду набивать шишки и дальше. Не поверите, но в детстве все пальцы в розетку засовывали, чтобы посмотреть, что там и как. Наверное, всё это нужно было мне, чтобы поверить в себя, переосмыслить какие-то моменты. В последние годы проблем действительно хватало, но чувствую, что они меня закалили.

«Родионову в силу возраста и статуса простительна некоторая вульгарность и грубость?»

– Почему в прошлом году, после того как со сборной не сложилось, вы предпочли подписать соглашение с «Автодором», а не вернуться в США?
– Обстоятельства помешали. Я начал активно сбрасывать вес, но переборщил с нагрузками, подорвал иммунитет, заработал на ровном месте воспаление в лёгком и не смог попасть в предсезонный лагерь «Тимбервулвз». Ну а когда пришёл в себя, мой поезд уже ушёл…

– …в Саратов. Почему вы выбрали в качестве продолжения карьеры «Автодор» – не самую сильную по европейским меркам команду?
– Предложения Владимира Родионова в ряду равных показалось наиболее любопытным. Потом, лично для меня «Автодор» – именитый клуб. Я отлично помню их противостояния с ЦСКА, помню, сколько игроков воспитали в Саратове. На тот момент в команде были ребята, со многими из которых я играл на Украине. Словом, всё располагало к тому, чтобы согласиться. И я рад, что не прогадал, в итоге именно в «Автодоре» перезапустили мою карьеру.

– На публике Родионов кажется человеком, который не лезет за словом в карман. А каков он в общении?
– Во-первых, я думаю, что ему в силу возраста и статуса простительна некоторая вульгарность и грубость. Как и любой из нас, в каких-то ситуациях он бывает резок, но не стоит забывать, что Владимир Евстафьевич – президент, бизнесмен, тренер и психолог в одном лице и почти все процессы в клубе проходят при его непосредственном участии.

– У него и в самом деле есть чутьё на молодых игроков?
– Я был последним, кого он подписал, и первым, кто покинул «Автодор» в межсезонье, так что мне сложно оценивать. Хотя зачем далеко ходить, взгляните на команду, которую он собрал этим летом, – по первым двум матчам она оставила очень приятное впечатление, да и того же Малкольма Армстеда уже можно называть открытием.

– Вы провели целый сезон рядом с Клименко, которого по потенциалу многие называют следующим Мозговым. На ваш взгляд, у Артёма есть шанс вырасти в центрового с именем, уехать в НБА?
– На мой взгляд, его ещё рано сравнивать с Тимофеем. Ни вторым, ни третьим, ни даже 16-м Артём не является, при всём уважении к его таланту. Да, ему вполне оправданно выдали массу авансов, но большое будущее возможно, только если он будет пахать на тренировках, как и все те парни, которые чего-то добились. Пока Клименко допускает многовато глупых ошибок. Конечно, их можно списать на возраст, но Мозгов в его годы заявлял о себе громче. С точки зрения физики Артём уже достаточно хорош, а вот видение площадки хромает – это придёт только с опытом. Вообще, я верю, что у него всё получится, однако назвать его вторым Мозговым не могу.

– Артём часто спрашивал у вас совета, интересовался чем-то?
– Не так чтобы. Когда я говорил – слушал внимательно, а сам редко подходил. Видимо, не считал за старшего товарища.

– Кстати, вас с Клименко объединяет любопытная деталь – в своё время вы оба не без скандала покидали «Азовмаш». Если не секрет, были ли у вас предложения вроде того, что получил Артём, – о переезде в Россию и смене гражданства?
– Нет. Меня достаточно рано – в 17 лет, или как говорят, своевременно заиграли за сборную, поэтому я не имел права выступать за другую национальную команду. Жалею ли я об этом? Ни в коем случае. Моя карьера обошлась без фокусов – возраст не занижали, паспорт не меняли, косить не предлагали – всё по-честному.

«Какие посвящения в 28 лет? С такими габаритами я сам кого хочешь разыграю»

– Не боязно было расставаться с саратовцами и перебираться в «Локомотив-Кубань»?
– Боязно — не то слово. Неприятно. Когда сезон завершился, была такая пустота в душе, не верилось, что баскетбольная сказка закончилась. Ведь мы обыгрывали грандов, имея самый маленький бюджет в Единой лиге ВТБ из российских клубов. Я играл с хорошими ребятами, у нас были классные болельщики. А «Локомотив» я выбрал потому, что появилась возможность выйти на более высокий уровень, сыграть в «Евролиге», испытать себя. К тому же в Краснодаре климат гораздо мягче, солнца больше.

– Каким вы нашли Георгиоса Барцокаса?
– Он интеллигентный, прямой и требовательный тренер. Чётко знает, чего хочет добиться, и самое главное — как заставить игроков делать то, что ему нужно. Плюс он хороший стратег. Если же говорить о роли в команде, то наставник пытается сделать из меня суперподвижного, доминантного центрового. Если это получится, будет очень круто. Пока могу со всей ответственностью заявить: даже не думал, что могу передвигаться так быстро по паркету.

– Лишний вес не мешает?
– Такими темпами его скоро не останется (смеётся). А вообще приятно чувствовать лёгкость в теле, о которой успел позабыть.

– В «Локомотиве» теперь два совершенно разноплановых центровых. Первый – подвижный, бросающий с дистанции и с удовольствием бегущий в быстрые отрывы, второй – габаритный, способный доминировать на щитах и цементирующий защиту. На ваш взгляд, это скорее плюс или минус, с учётом модели игры, которую проповедует Барцокас?
– Для наставника это самый настоящий рай, выбирай схему – не хочу. А ведь ещё возможны варианты с двумя четвёртыми номерами. Причём у нас могут центрить как Зубков, так и Синглтон. Андрей обладает поставленным броском с дистанции, Крис здорово защищается один на один, даже против «маленьких».

– Не создаст ли это проблем при перестроении по ходу матчей?
– Не думаю, всё-таки в команде собрались не студенты, а игроки, прошедшие определённую школу.

– Состав кубанцев претерпел серьёзные изменения в межсезонье. Уже понятно, кто станет лидером коллектива – тем парнем, который поведёт за собой в трудную минуту?
– В классной команде не может быть одного или двух лидеров. Один игрок может «цементировать» защиту, а лидером должен становиться тот, у кого идёт игра. Бывает так, что партнёры играют на лидера, а у него ничего не клеится, – чем всё заканчивается, понятно. Мы пока ещё не совсем осознаём, на что способны, не чувствуем друг друга с закрытыми глазами, хотя в принципе у нас каждый способен в одном отдельно взятом матче набрать 20 очков. С другой стороны, подобная неопределённость немного мешает, вследствие чего некоторые перетягивают одеяло на себя.

– А кто главный заводила в раздевалке?
– Все ребята достаточно открытые, общительные и доброжелательные. Постоянно подшучиваем друг над другом. Нет барьеров, группировок. Я могу пойти поужинать как с россиянами, так и с американцами.

– Вас как новичка в «Локомотиве» случаем не разыгрывали?
– Ну какие могут быть посвящения, мне уже 28 лет. Да и с такими габаритами я сам кого хочешь разыграю (смеётся).

– Вы хотели в межсезонье прибавить в исполнении штрафных. Удалось?
– Если судить по первым официальным играм — видимо, да. «Нимбурку» четыре из четырёх отгрузил, в игре с «Астаной» не промахивался (хохочет).

– Какие цели и задачи ставите перед собой в предстоящем сезоне?
– В первую очередь хочется обойтись без травм и повреждений. Ну и, естественно, выиграть что-нибудь. Не просто удостоиться звания лучшего центрового месяца или блеснуть личной статистикой, а обзавестись настоящим титулом.

«То, что случилось с украинским баскетболом, – катастрофа?»

– В нынешнем сезоне украинские центровые внезапно оказались в тренде: вы перешли в «Локомотив», Слава Кравцов подписал соглашение с ЦСКА, Костя Аникиенко дебютировал за «Виту». Совпадение?
– Это не тренд, а последствия кризиса украинского баскетбола. Ребята, которые до этого чувствовали себя комфортно, вынуждены были покинуть страну, чтобы зарабатывать хоть какие-то деньги. То, что случилось с украинским баскетболом в нынешней политической ситуации, – катастрофа. Всё, что строили в последние 15 лет, сильный чемпионат, который у нас был, – пошло прахом. Без сомнения, пострадал весь украинский спорт, но баскетбол больше всего.

– Кстати, с Кравцовым не общались после того, как он обосновался в ЦСКА?
– Я его поздравил, пожелал удачи. Сказал, чтобы он грыз паркет и делал всё, чтобы остаться в команде. Не секрет, что в прошлом году я приехал на полтора месяца, чтобы заменить травмированного Клименко, а в итоге отыграл до конца сезона. Поэтому Слава должен пахать не покладая рук.

– На родине понимают ваше желание играть в России в связи с тяжёлой политической ситуацией, никто не попрекает этим?
– Кто-то понимает нас, кто-то не очень. Я стараюсь об этом не думать.

– Лелеете ли ещё надежду вернуться в НБА или эта страница в вашей карьере перевёрнута?
– Сложно сказать, если позовут, ещё не факт, что поеду. Ждать у моря погоды с негарантированным контрактом или выходить на две минуты со скамейки – не лучший вариант развития карьеры, когда в Старом Свете ты можешь быть ключевым игроком в приличной команде.

– Вы поиграли в «Юте» с Кириленко. В России многих удивило решение Андрея завершить карьеру и податься в президенты РФБ. А как вы восприняли его поступок?
– Я если и удивился, то не слишком сильно. Андрей всегда был деятельным, политически подкованным и политкорректным человеком. Я всегда ожидал от него чего-то подобного в перспективе. Очень плохо знаю подноготную российского баскетбола, чтобы говорить о том, справится он или нет. Я просто верю в Андрея, он интеллигентный начитанный человек, с хорошими связями и репутацией.

– Когда в последний раз виделись с ним?
– В прошлом году, когда ЦСКА прилетал в Саратов. После игры ужинали вместе.

– Сами о завершении карьеры уже задумывались? Кем себя видите в будущем?
– Рано ещё об этом говорить. Например, когда смотрю сериалы, всегда проецирую на себя образы главных героев: «Доктор Хаус» – карьера доктора мне обеспечена, боевик – в армию тянет. Я человек непостоянный, увлекающийся. Сейчас смотрю все сериалы, которые выходят: «Флэш», «Ходячие мертвецы», «Теория большого взрыва», могу долго перечислять – в общем, я сериальный гик.

– С чем у вас будет ассоциироваться Лига развития по завершении карьеры?
– У меня сохранились хорошие воспоминания. Помню, когда я поехал на «Матч всех звёзд» в Нью-Орлеан, был восхищён. Я увидел данк Дуайта Ховарда в мантии Супермена вживую. D-лига – шанс раскрыться в Америке, фактически получая копейки.

– А какое самое яркое воспоминание осталось у вас от пребывания за океаном?
– Серия плей-офф-2010, когда я выходил в старте «Юты». Мы тогда «грохнули» «Денвер», будучи посеянными пятыми. Кармело Энтони на одной из пресс-конференций трижды повторил мою фамилию.

– Другая звезда лиги Коби Брайант после первой личной встречи на паркете также упомянул вашу фамилию в микст-зоне, заявив, что милые кошечки не могут обидеть его. Журналисты часто напоминают вам об этом?
– Практически никогда. Но моя позиция неизменна: он, конечно, великий баскетболист, но я выхожу на площадку не разговаривать, а играть. К тому же никогда не был в восторге от его личности.

– В мае вы приняли участие в стритбольном турнире в родном Днепропетровске и стали его победителем. Как решились выйти на улицу?
– Просто – друзья позвонили и пригласили. Я люблю уличный баскетбол. Это возможность увидеть своих баскетбольных друзей, одноклассников, пообщаться с ними. Я играл не ради денег, а ради удовольствия. А то, что выиграл, – повезло, наверное.

– Что бы вы изменили в своей карьере, если бы была такая возможность?
– Больше работал бы, когда был молодым. В частности, заботился о здоровье.