Стив Нэш спас НБА: неожиданно для самого себя

Неожиданно для самого себя.

«Помню одно собрание после матча. Там присутствовала вся команда. Мы победили, но Нелли рвал и метал. Он показывал наши ошибки. Мы с Дирком тогда только становились приличными игроками НБА, и мне подумалось, что он еще не верил, что у нас может получиться. Нелли показывает нам четвертую четверть – мы халтурим, не двигаем мяч, ленимся… В конце матча я обыгрываю своего соперника, прохожу под щит и забиваю. Нелли говорит: «Ну, иногда можно выехать на чистом таланте». Дирк смотрит на меня и переспрашивает: «На каком еще таланте?!» Это было забавно, но я тогда сильно разозлился».

Это правда. В Нэша не верил никто, даже его лучший друг.

Ни в школе, когда он рассылал свои нарезки по всем колледжам, но получил приглашение лишь из сомнительной Санта-Клары (о существовании которой не знал).

Ни в колледже, где ему пришлось просидеть четыре года и выстрелить лишь в последнем сезоне после выступления за сборную.

Ни в «Финиксе», откуда его потом легко отпустили. («Даллас» настолько верил в новобранца, что подписал самого Ховарда Айсли из «Юты» для подстраховки).

Ни в «Далласе», где с ним не стал подписывать вполне разумный контракт Марк Кьюбан. Вместо этого босс предпочел бросить деньгами в Эрика Дампьера.

Ни тогда, когда он взял два приза MVP подряд (и не взял третий лишь потому, что это было бы совсем неприлично): обе статуэтки до сих пор вызывают полыхание.

Ни даже тогда, когда пошел на смертельный таран «Лейкерс» и, наконец, удалился от всех битв. С учетом всех звездочек, сносок, снисходительных улыбок, скептических замечаний, регулярных неудач в плей-офф хрупкость канадца в виртуальном преломлении оказалась еще более ощутимой, чем когда-либо на паркете. Он не выигрывал чемпионатов, не показывал доминирующих цифр влияния на игру в стиле Хардена, всегда оставался проблемой на своей половине и упорно коллекционировал показательные избиения от Джейсона Кидда, Чонси Биллапса, Тони Паркера и Майка Бибби.

По сути, величие Нэша – это всего лишь его культовость.

Нэша обожали главным образом за то, что он был одним из нас – неатлетичным, небыстрым, болезненным белым мужичком, появившимся из ниоткуда. Он как будто специально сформулировал идеальный образ «героя из народа»: зашел в баскетбол вроде как случайно, непрофессионально, ценя в большей степени и другие виды спорта, в том числе демократичный футбол; не обладал сколько-нибудь выраженными природными данными и прибавлял благодаря гениальной голове и одержимой работе над броском; был героем-одиночкой, выступившим против войны и ассоциировавшимся с левой идеологией еще в те времена, когда баскетболисты НБА только водили мяч; отвечал на свист собственных болельщиков трехочковыми; имел забавный недостаток, который легко можно простить близкому другу – дебильную прическу; устраивал пивные забеги по барам и регулярно фигурировал в компрометирующих фото- и видеоматериалах; всю карьеру преодолевал себя, прибегая к разным средствам, чтобы нивелировать хронические проблемы со спиной; играл ровно так, как хотел бы любой из нас – разгонял атаки, разрывал любую защиту нечитаемыми передачами, всегда искал партнеров и стремился к высотам личной эффективности; проигрывал ровно так, как хотел бы любой из нас – когда ему разбивали нос, когда его вынуждали набирать 48 очков, когда его партнеры отдавали решающий подбор, когда сопернику нужно было чудо и Тим Данкан попадал из-за дуги, когда вмешивались судьи; и с каждым поражением становился только привлекательнее – именно потому и провел лучшие свои сезоны уже после 30, именно потому и ближе всего подошел к финалу на излете карьеры с одной из самых слабых своих команд.

Нэша вполне можно было бы ограничить вот этой народной фигурой – прямого антагониста Аллена Айверсона, не столько спортсмена, сколько воплощения идеальных черт, супергероя белого баскетбола.

Если бы не столь же идеальное попадание в эпоху.

MVP Нэша всегда связывают с изменением правил хэндчекинга и системой Майка Д’Антони. Но только это миф: самым влиятельным атакующим игроком нулевых он оказался задолго до этого.

Все изменилось в тот день, когда разъяренный Дон Нельсон столкнул его с беговой дорожки. Шел сезон-99/2000, Нэш по-прежнему оставался второсортным разыгрывающим вспомогательного плана, тренеру все надоело.

Нэш обалдел от силового приема:

– Тренер, мне нужна помощь. 

– Нет, это мне нужна помощь. Хватит заниматься херней. Ты доминирующий игрок, ты бросаешь лучше всех в нашей команде, перестань отказываться от бросков.

«Безумный профессор» потратил год на боевые действия против плеймейкера и потерял терпение. Он был убежден, что пассивность Нэша в атаке стоит его команде побед. И в итоге пришел к выводу, что перебрал все способы воздействия – после убеждений, прямой критики и скандалов Нельсон поставил ультиматум: он обещал штрафовать разыгрывающего за каждый матч, в котором тот совершает меньше 10 бросков. К третьему сезону в «Далласе» Нэш добрался до более-менее приличной отметки в 11,3 попытки, практически вдвое увеличив количество по сравнению с предыдущим годом.

В последующие девять лет Нэш будет лидером лучших атак НБА. И с Антуаном Уокером, выбрасывающим 27% из-за дуги в 2004-м. И с упитанным Шакилом О’Нилом, не особенно расположенным к быстрому баскетболу. И с Амаре и Джо Джонсоном, и без них. И до отмены хэндчекинга, и после. И вместе с Д’Антони, и без него.

Это обязательная сцена из кино про супергероя белого баскетбола – естественно, его нужно силой принудить к эгоизму. Именно пинки разбушевавшегося Нельсона привели Нэша к доминирующему влиянию на атаку, все остальное – это уже сопутствующие исторические обстоятельства, важные, но отнюдь не решающие.

Изменения в правилах.

Лига отказалась от хэндчекинга, чтобы сделать игру более зрелищной и дать хоть сколько-нибудь свободы разыгрывающим.

Продолжающееся и после 30 развитие.

В плей-офф 2004 «Маверикс», усилившиеся Уокером и Джемисоном, оскандалились, а Нэш в очередной раз лег под атлетичного разыгрывающего. Тем летом он несколько раз в день работал с личным тренером и вышел на совсем другой уровень, подчистив слишком уж явные недостатки в своей игре. До этого он пытался не слишком сильно уступать в мышечной массе соперникам, после превратился в невесомого легкоатлета, готового загонять любого, готового к бесконечному экспромту.

Уход из «Далласа».

Естественно, дико лояльный Нэш никуда не собирался. Но в итоге жадность Кьюбана толкнула его на полноценное превращение во франчайза и суперзвезду – в «Финиксе» он получил столько возможностей и полномочий, сколько в «Маверикс» Нельсон ему бы не смог всучить и при всем желании.

Объединение с Майком Д’Антони и более подходящими для ран-н-гана людьми.

Знаменитая «система Майка Д’Антони» версии «7 секунд и меньше» – это, на самом деле, и есть Стив Нэш. Но только тренер-экспериментатор мог безраздельно отдать все управление игроку, чьи возможности ему не вполне хорошо представлялись.

Значимость Д’Антони за последние годы упала и вынырнула по синусоиде и полностью повторила тренд оценки его же репутации. Между «Санс» и «Рокетс» он прошел путь от новатора, как никто другой изменившего лигу, до неумелого плагиатора, которому просто повезло, до новатора, как никто другой изменяющего лигу. Неудачные заходы в «Никс» и «Лейкерс» заставили забыть, до чего странным и случайным – а также завораживающим и удивительным – казалось все, что происходило в «Финиксе» в середине нулевых.

Прежде всего, никто в «Санс» и не думал целиться в звезды. Команда с Д’Антони в предыдущем сезоне одержала 29 побед, летом приобрела лишь Стива Нэша и Квентина Ричардсона и после этого не то чтобы рассчитывала кого-то удивить.

Сам тренер никогда не считал себя непризнанным гением. Он пришел к основополагающим принципам во многом случайно: когда его «Милан» попал в пике в 93-м, бывший «Арсен Люпен» Д’Антони вспомнил, что ему всегда нравилось пространство в нападении, и принялся целенаправленно уменьшать пятерки, меняя пятых номеров четвертыми, а четвертых – третьими. Но он сам очень сильно сомневался, опасаясь пробовать то же самое в НБА.

Даже его помощников не верили, что все это может сработать. Просто так получилось, что на команду совершенно не давил результат, Д’Антони получил свободу от руководителей, а дальше уже пошло само собой – «Санс» вынесли всех в предсезонке и стартовали с 31-4.

«Санс» ни разу не думали, что ультимативным решением станет именно приобретение Нэша. Тем летом они выбирали между Нэшем и Джинобили и просто искали какого-то сбалансированного созидателя.

Более того, Д’Антони даже годы спустя не догадывался, насколько именно полезен Нэш. Продвинутая статистика появилась гораздо позже, и тогда он мог оценивать вклад своего лидера лишь на глаз и не доводить его усилия до такого математического совершенства, как теперь у него получилось с Харденом.

«Мы даже не знали, как мы будем играть, – вспоминал потом Д’Антони. – Я боялся пробовать то же самое в НБА. Мне все говорили: «Ты загоняешь до смерти своих игроков. И тебя уволят. А главное – пострадают наши карьеры».

Я поговорил с Брайаном и Джерри Коланджело и сказал им: «Я тут немного сам запутался, потому что хочу играть вот так, но я не уверен. Это не очень традиционно». А они мне в ответ: «Делай то, что считаешь нужным, и ни о чем не беспокойся». Они мне дали импульс, потому что я сам очень сильно сомневался.

Нэш показал, что происходит, когда на свободной площадке появляется отличный разыгрывающий. Игра взрывается.

Даже когда мы начали побеждать, никто не верил. Все говорили: «Они не смогут так играть, продержатся максимум до декабря. Потом – продержатся максимум до февраля. Потом – продержатся максимум до марта».

Нам помогло удачное начало. Мы просто всех выносили. Помню, я пришел к Брайану в офис – мы всегда встречались по утрам, чтобы все обсудить. Мы тогда шли 31-4, и мы просто посмотрели друг на друга и начали смеяться: «Ты вообще можешь в это поверить?!»…

Опыт «Семь секунд и меньше» мог бы остаться просто занятным экспериментом. Удачным, если учесть, что превзошел любые ожидания участников (Нэш – это прыжок от 29 побед к 62). Или неудачным, если учесть, что после всех поражений его признали обреченным на провал.

Опять же, если бы не контекст.

В 2001-м НБА пришла к осознанию катастрофы. Рейтинги постоянно падали. Баскетбол становился все более несмотрительным – медленным, мало результативным, слишком вязким и силовым, наполненным промахами и грязью и усыпляющим. Чернорабочие отодвигали звезд. А физически неприятные «Пистонс» и «Сперс» окончательно оттеснили веселых и рейтинговых «Сакраменто», «Даллас» и «Лейкерс». Было ощущение, что позиция разыгрывающего деградирует с каждым днем – за Киддом, Нэшем, Марбэри и Айверсоном стояли ребята с исключительно вспомогательными функциями.

Владелец «Финикса» Джерри Коланджело (в середине нулевых он продал клуб Роберту Сарверу) убедил Стерна в необходимости изменений – сначала отменили запрет на зону и ввели три секунды, ограничивающие присутствие «большого» в «краске», затем последовала отмена хэндчекинга.

И вот так эксперимент «Санс» имени Нэша-Д’Антони случился не просто в вакууме, а оказался предвестником совсем другой, новой лиги.

Формально они пришли к краху. Д’Антони фактически был изгнан из НБА на какое-то время, Нэш и вовсе завершал карьеру в «Лейкерс», официальном кладбище престарелых рингчейзеров.

Фактически именно они заложили все тенденции, которые хорошо видны сейчас: беспозиционный баскетбол, бесконечное комбинирование с разнокалиберными маленькими пятерками, акцент на трехочковых, наращивание темпа игры и абсолютное доминирование разыгрывающего, прежде всего нацеленного на атаку. Все то, что вернуло НБА ее блеск и динамичность, зрелищность и супергероев, а с ними и болельщиков.    

Никто не радовался победе «Голден Стэйт» в 2015-м так, как это делал Д’Антони. Несмотря на серьезное отличие в стилях, он считал, что команда Стива Керра подтвердила его космическую правоту и просто довела эксперимент до логического конца.

И никто из звезд прошлого не ассоциируется с лидером «Голден Стэйт» больше, чем Стив Нэш, уже в качестве помощника тренера приложивший руку в том числе и к воспитанию Карри. С появлением продвинутой статистики окончательно стало понятно, что от Нэша нужно было требовать гораздо больше 10 бросков и гораздо больше трехочковых.

Карри вообще должен был стать прямым преемником Нэша в «Финиксе» – «Уорриорс» в последний момент отказались отдавать его Керру. Но и без этого параллелей между ними слишком много. Оба всегда ходили в недооцененных и словно бы появились из ниоткуда. Обоих подталкивали к более активному эгоизму на площадке. Оба – члены сверхэффективного клуба 50-40-90. Оба – двукратные MVP, на которых постоянно налетают разные правдоискатели в красно-белых трусах. Оба – внешне хрупкие, не слишком похожие на баскетболистов ребята с проблемным здоровьем, не самые быстрые, совершенно не атлетичные. Оба обладают тем, что невозможно измерить и оценить – чувством игры, момента, паса. Оба бомбят в концовках. Оба – идеальные партнеры, с которыми все мечтали бы оказаться рядом. Оба излучают позитив и меняют атмосферу и в раздевалке, и на площадке. Обоих невозможно отделить от их команд и от теперь уже вычисляемого, но от этого нисколько не менее умозрительного атакующего влияния.

Нэш может сколько угодно представляться переоцененным. За его хрупкость страшно рядом с двусторонними бульдогами Киддом и Биллапсом. В нем видится слишком много пиара и гламурного истеблишмента на фоне андерграундного Айверсона. Его взлет накладывается на кооперацию со «системой Д’Антони» и небывалой для его времени свободой. Он так и не дошел до финала, в отличие от Кидда и Биллапса.

Но если отбросить все стереотипы, то в остатке все просто. Именно Нэш (а не Кидд, Биллапс или Бибби) оказался символом перемен. Именно Нэш и сделал революционную «систему Д’Антони» жизнеспособной. Именно Нэш – статистически лучший атакующий игрок нулевых. Именно Нэш вынудил тренеров отказаться от чрезмерного контроля и передать управление первым номерам. Именно Нэш оказался прообразом лучшего разыгрывающего новой эпохи – разыгрывающего, умеющего пулять с восьми метров, но готового уйти в тень и создавать для команды ситуации четыре в три.

НБА, конечно, спасла себя сама, с помощью радикальных изменений в правилах. Просто так вышло, что их олицетворяет не формальный инициатор Коланджело, а быстрее всех адаптировавшийся к изменениям плеймейкер. Нэш – более чем любой из его современников – предвосхитил следующую эпоху и сумел задержаться и в ней ощущаемой тенью одного из главных ее героев.

Источник: sports.ru