"Меня не брали на Олимпиаду, потому что не хотел идти в ЦСКА": чемпион ОИ-1972 - о "Движении вверх" и не только

Олимпийский чемпион Мюнхена-1972 Алжан Жармухамедов выходит за рамки рубрики «Честное баскетбольное». Тот случай, когда для яркого интервью не нужны острые вопросы. Сиди и слушай.

Фото: © РФБ

– Вы пришли в баскетбол с завода. Как так получилось?

– Повезло мне очень. На заводе, где я работал два года после окончания средней школы, был инструктор физкультуры Роман Салетдинов. Увидел как-то, что через проходную ходит молодой парень, высокий.

– И пригибается на входе.

– Ну да. В то время при росте 1,96-1,98 я весил 73 килограмма. И когда Роман сказал: «Займись баскетболом – ты станешь здоровым парнем» – у меня это в голове осело. Только поэтому и занялся спортом. А потом приехал в Ташкент, поступать в институт физкультуры.

– Подождите, вы упускаете главное! Работая на заводе, вы практически лишились двух пальцев.

– И в этом мне тоже повезло. Что оторвало мне только третий и четвертый пальцы, а указательный остался. Для того, чтобы можно было прицеливаться и выпускать мяч через него.

– На трех пальцах выиграть Олимпиаду. Извините, что привлекаю к этому внимание, но это же необычная история. Как минимум.

– Меня часто спрашивают: «Как вам? Мешает, не мешает?» Говорю: «Не знаю, с пальцами я в баскетбол не играл».

– Сколько вы заработали за свою карьеру? Ну, в «Волгах», примерно.

– Никогда не считал. Зарплата в Ташкенте была 140 рублей, плюс талоны давали на питание. В ЦСКА пришел – первое время было 220, в конце до 400 рублей доходило. Мне хватало на жизнь, поэтому и не считал никогда. Правда, как и всем спортсменам, приходилось в загранпоездки возить с собой то фотоаппарат, то красную-черную икру…

– Об этом подробнее, пожалуйста. Про контрабанду сейчас все говорят. В советское время вас лишили мастера спорта…

– Международного класса. Первый раз.

– …за три привезенные рубашки.

– Да, получилось так. Мы играли в Париже на Кубок европейских чемпионов. И меня Володя Андреев привел в магазин, где он до этого покупал рубашки с длинными рукавами. И я увидел впервые рубашку, которая мне была не чуть ниже локтя, а почти до запястья. Я купил их шесть или семь штук. А на обратной дороге нас вместо Москвы привезли в Ленинград. И начали там досматривать. Обнаружили у меня излишки. По тем нормам можно было везти три штуки одного наименования. У меня оказалось шесть или семь. И ко мне, естественно, придрались. Чиновники, как обычно, они же не разберутся, сразу начинают свою филейную часть прикрывать. И меня сразу лишили звания мастера спорта международного класса.

Фото: © РИА Новости/Фред Гринберг

– Олимпийские игры в 1972 году выигрываете. Входите в историю: впервые повержены американцы! Фантастическая история. А через год – контрабанда, у вас в сумке находят пистолет.

– До сих пор вспоминаю об этом. Думаю, откуда, что. Дело в том, что там кроме этого был еще один пистолет. И целую коробку с патронами. Когда у меня открыли сумку, а там посередине лежит этот пистолет – я был сам ошарашен. Таможенники, естественно, бросились на меня. Там и КГБшники были, как обычно, все сразу меня схватили, давай трясти: «Что, откуда?» И про другой пистолет спрашивают. «Ну откуда, – говорю, – могу знать?» – «Ну хоть догадываетесь, кто примерно?». А я не могу говорить наверняка. Скажу, что вот этот человек, а он окажется ни при чем. Как я могу брать на себя такую ответственность? Так ничего никому и не сказал. Хотя и догадывался.

– Не скажете, чей?

– Нет, до сих пор никому не сказал и не скажу.

– Последствия серьезные были?

– Меня опять же лишили звания – на этот раз заслуженного мастера спорта, которое получил после победы на чемпионате Европы-1971. Вывели из состава сборной, дисквалифицировали.

– Приведу пример из вашей биографии, а вы скажете, правда это или нет. Вас заметили, вас хотят в ЦСКА, хотят в сборную, а вы говорите: «Нет, не поеду!» За вами приезжают – вы говорите: «Не поеду». Вас привозят в Москву – вы собираете вещи и уезжаете обратно в Ташкент.

– Я готовился еще к Олимпийским играм 1968 года в Мехико. Центральные советские газеты опубликовали состав – там моя фамилия была. Нас накануне отъезда отпустили по домам. Я приехал в Ташкент – там, конечно, все рады. Я жду запроса на командировку, которые обычно присылали – его нет и нет. Председатель спорткомитета Узбекистана звонит в Москву – и ему сообщают, что выезд Жармухамедова откладывается.

Гомельский мне все говорил: «Давай, переезжай в ЦСКА». Я не мог уехать, потому что обязан был команде, которая научила меня играть. По тем правилам, чтобы получить звание мастеров спорта, нужно было на чемпионатах Союза выиграть 10 матчей у команд мастеров спорта. И если бы я уехал – они опять упали бы, и никто эти звания не получил бы. Я там оставался еще два года, за это время они все получили. И потом в очередной раз – перед чемпионатом Европы-1969 – Гомельский спрашивает: «Переедешь в ЦСКА?» Я говорю: «Нет, пока не буду». Он: «Смотри, пожалеешь» – и ушел.

Потом – сижу на даче в Серебряном Бору. Стук в дверь – заходит Арменак Алачачян, который в то время тренировал ЦСКА. Говорит: «Слушай, Алжан, давай переезжай, я без тебя в этом году не смогу выиграть чемпионат СССР». Отвечаю ему: «Сам напрашиваться не буду, но если сможете меня забрать – я больше не убегу». И все. 16 ноября у меня старший сын родился, а 26-го – самолет в Москву. Так началась моя армейская эпопея.

– Кто ваш любимый баскетболист?

– Меня и в то время спрашивали, есть ли у меня идеал. Но какого-то одного человека у меня нет. Я бы хотел, допустим, бросать в прыжке, как Геннадий Вольнов. Бросать крюком, как бросал Яак Липсо. Иметь такой мощный проход, как у Модестаса Паулаускаса.

– А сейчас на кого смотрите с большим удовольствием?

– В последнее время стал очень редко ходить на баскетбол. Во-первых, потому что работаю. А во-вторых, мне неинтересно смотреть на иностранных игроков, которые выступают за мой клуб, да еще и называются армейцами. Мне интересно смотреть на наших ребят. Вот я сейчас был в Перми – с большим удовольствием посмотрел, как сборная России играла против Боснии и Герцеговины. Не все игроки сборной там были, но мне понравилось, как играли Дима Кулагин, Хвостов, Фридзон…

– «Движение вверх» – отдельная история и очень важная. Вам фильм понравился?

– В общем-то да. На премьеру 21 декабря ходили в «Октябрь» всей семьей. Я так увлекся, внимательно смотрел, переживал… Поворачиваюсь к супруге, хотел сказать что-то – а она сидит плачет. Говорю ей: «Ларис, ты чего? 45 лет прошло, все же ясно уже». А она говорит: «Знаешь, они меня вернули в ту ночь, когда мы сидели в Москве, тряслись, переживали, не знали результата». По телевидению же тогда матч не транслировали – наверное, не верили, что мы что-то выиграем. Только три секунды эти показали.

Фото: © РФБ

– Там все правда?

– Как в любом художественном фильме, авторы имели право на вымысел. Но самое главное – драматизм этого финального матча они передали очень хорошо. И особенно когда Ваня Едешко отдал этот последний пас через всю площадку – весь зал замер.

– Иван Иванович расцвел. Он про три секунды рассказывает взахлеб и по три раза в день. Вы же подшучиваете над ним?

– Да. Все вокруг это уже знают. И я ему говорю: «Ты еще мне начни рассказывать, как это все происходило. Может, я что-то вспомню, чего-то не видел».

– Очень хочу спросить вас про Сергея Белова. Подтвердите – это лучший баскетболист своего времени?

– Однозначно. Во-первых, у него был замечательный бросок. Во-вторых, замечательный бойцовский характер.

– Вы, когда пришли в ЦСКА, конфликтовали с ним.

– Да, буквально на второй тренировке я с ним схватился. Получаю мяч – не смотрю уже на него лично, а смотрю, соображаю, что нужно делать. По ситуации играю. Ворчал-ворчал на меня… Я в один момент схватил мяч и швырнул в него. Послал – и ушел в раздевалку. На этом все закончилось. И появилось взаимное уважение.