НБА: наркотики и травмы против самой пугающей команды 80-х

История «Рокетс» 80-х, команды, которая успела напугать всю лигу, но так ничего и не выиграла.

Автор: Джонатан Абрамс

Оригинал: Grantland

Перед введением в Зал славы баскетбола Ральф Сэмпсон отвечал на вопросы журналистов. В частности, он упомянул, что люди жалуются, будто он куда-то пропал. «Как человек ростом 224 сантиметра может пропасть?» И вправду, как?

Во время первого сезона Сэмпсона за университет Виржинии 33 года назад Sports Illustrated поместил его на обложку и приветствовал его появление кричащим заголовком: «ДАМЫ И ГОСПОДА, ПЕРЕД ВАМИ ЕДИНСТВЕННЫЙ И НЕПОВТОРИМЫЙ РАЛЬФ СЭМПСОН! ОН СТАВИТ СВЕРХУ! ОН БЛОКИРУЕТ БРОСКИ! ОН ПЕРЕВОДИТ МЯЧ ЗА СПИНОЙ! В НЕМ 224 СМ – И ОН ПО-ПРЕЖНЕМУ РАСТЕТ! Здесь пять восклицательных знаков, на один меньше, чем количество появлений Сэмпсона на обложке журнала в последующие четыре года. В баскетболе до этого не было никого, обладающего столь же заманчивым сочетанием габаритов и атлетизма. Центровой, который двигался как Расселл, пасовал как Уилт и создавал ощущение той же надменной громадности, как и Карим? Вот именно.

В свой первый сезон в колледже Сэмпсон набирал в среднем 14,9 очка, 11,2 подбора и 4,6 блок-шота. И президент «Бостона» Ред Ауэрбах пытался убедить его выставить свою кандидатуру на драфт-1980. У «Селтикс», команды, выигравшей 61 матч в предыдущем сезоне, был великолепный новичок по имени Лэрри Берд и первый пик. Сэмпсон помнит об этом очень хорошо. «Ауэрбах приехал ко мне домой и сказал: «Ты можешь выставиться на драфт и играть за мощных «Селтикс». Я взял время на размышление. Если бы Ральф Сэмпсон оказался в «Бостоне», то там бы не было ни Кевина МакХэйла, ни Роберта Пэриша». Когда Сэмпсон удивил всех и остался в колледже, Ауэрбах обменял 1-й и 13-й пики в «Голден Стэйт» на Пэриша и третий пик (под которым был выбран МакХэйл) и создал «Большое Трио», которое в итоге выиграло три титула в последующие шесть лет. Сэмпсон остался в Виржинии на четыре сезона и пожертвовал деньгами (а также так ни разу и не принял участие в финале NCAA), но зато взял три приза лучшего игрока имени Нэйсмита и завершил студенческую карьеру как один из лучших центровых в истории университетского баскетбола.

Перед драфтом-82 «Лейкерс» (у которых был один из двух первых пиков) договорились о сделке с участием четырех клубов с «Ютой», «Никс» и еще одной командой: Карим Абдул-Джаббар должен был стать игроком «Нью-Йорка», Билл Картрайт поехать в «Юту», а «Лейкерс» получали оба первых пика. Их план состоял в том, чтобы объединить Мэджика Джонсона в одной команде с Сэмпсоном. Когда Сэмпсон отказался выходить на драфт, сделка не состоялась.

«Рокетс» взяли Сэмпсона под первым номером на драфте-1983, а затем объединили его с Хакимом (которого тогда звали Аким) Оладжувоном, также выбранным под первым номером через год. Это вызвало панику по всей лиге: конкуренты пытались найти противоядие тандему «Башен-близнецов» в «Хьюстоне» и паре Пэриша-МакХэйла в «Бостоне», так что развязали гонку за вооружениями в поисках «больших». «Никс» решили, что в одной команде могут вместе выступать Патрик Юинг и Билл Картрайт. В 1985-м клубы выбрали аж восьмерых центровых в числе первых 17 пиков, на следующий год – четыре из семи первых пиков оказались центровыми. Когда быстро набравшие силы «Рокетс» уступили в финальной серии 86-го, казалось, что битва между МакХэйлом, Пэришом, Бердом и Биллом Уолтоном с одной стороны и Сэмпсоном-Оладжувоном с другой – предвестник начала новой баскетбольной эры. Кто бы мог подумать, что эти команды только что прошли свой пик. «Селтикс» так и не вернулись на тот же уровень – через два дня после драфта-86 выбранный ими под вторым номером Лен Байас умер от передозировки кокаина. А многообещающий костяк «Хьюстона» был разрушен травмами, наркотиками, дисквалификациями и, в конце концов, удивившим всех обменом Сэмпсона в «Голден Стэйт».

К тому моменту как Оладжувон принес два титула подряд «Рокетс», Сэмпсон уже завершил карьеру – свой последний матч на высоком уровне он провел еще до того, как ему исполнилось 30 лет. Его безвременный уход позволил «Лейкерс» взять еще два титула, испортил первое десятилетие карьеры Хакима и навсегда вписал Сэмпсона в число самых перспективных игроков, у которых что-то пошло не так. Представьте, что современные «Тандер» (оригинал текста – 2012-й) так и не реализуют потенциал, пострадают от травм и наркотиков, расчистят ростер, а затем десять лет спустя выиграют титул со стареющим Кевином Дюрэнтом. Вот так вот все и получилось у «Башен-близнецов».

Все, кто цитируются в этом тексте, представлены в том статусе, который у них был в сезоне-1985/86.

Создание «Башен-близнецов»

Перед сезоном-1982/83 «Филадельфия» подписала действующего обладателя MVP Мозеса Мэлоуна, в обмен «Хьюстон» получил Колдуэлла Джонса и пик первого раунда, принадлежащий «Кливленду». «76-е» выиграли титул в 1983-м – «Рокетс» сподобились на 14 побед (и получили право выбирать под первым и третьим пиками). «Пэйсерс» завершили сезон с показателями 20-62, худшим на Востоке и также претендовали на первый пик – тогда право выбора разыгрывалось с помощью подбрасывания монеты.

Чарли Томас (владелец «Рокетс»): «Моя дочка тогда была в подростковом возрасте. Как-то я пришел домой, и она сказала: «Что ты собираешься выбрать при подбрасывании монеты?» Я ответил: «Понятия не имею. Шансы – 50 на 50». Она сказала: «Уверена, что будет «орел». Мне приснилось, что выпадет «орел». Она ходила со мной на церемонию и смотрела, как подбросили монету».

Джерри Сиктинг (защитник «Бостона»): «Я тогда играл за «Пэйсерс». Монета упала на ребро и покатилась к стене. Все вскочили и бросились к ней, чтобы узнать, что выпало».

Херб Саймон (совладелец «Пэйсерс»): «Помню, как монета покатилась по ковру, выкатилась на паркет. Рядом с Томасом была его дочка, я был один. Естественно, я проиграл».

Сиктинг: «Хьюстон получил первый пик. Могло так обернуться, что Сэмпсон был бы моим партнером. Мы бы играли вместе и в итоге бы не подрались».

Родни МакКрэй (форвард «Рокетс»): «Накануне драфта я, Ральф и Стив Стипанович давали интервью нью-йоркской радиостанции. Ральф тогда сказал, что его и меня (под 3-м пиком) выберут «Рокетс». Тогда я об этом услышал в первый раз».

Хаким Оладжувон (центровой «Рокетс»): «Мы могли взять Клайда Дрекслера. Весь город хотел, чтобы он остался в Хьюстоне. Но у Билла Фитча было свое мнение, так что он предпочел Родни МакКрэя».

Билл Фитч (тренер «Рокетс»): «Я не сожалею об этом решении. У МакКрэя было все, что нам нужно, и он оказался очень хорош. Единственное о чем я сожалею, так это о том, что и после пяти лет в лиге Дрекслер каждый раз напоминал мне об этом в очных встречах. Он установил мировой рекорд в этом смысле».

Роберт Рид (форвард «Рокетс»): «После того как «Рокетс» взяли Ральфа и Родни мне позвонили Билл Фитч и генеральный менеджер «Рокетс» Рэй Паттерсон. Я поговорил с женой и решил вернуться».

(Рид завершил карьеру после того, как «Рокетс» обменяли Мозеса Мэлоуна, и пропустил сезон-82/83).

Фрэн Блайнбери (обозреватель Houston Chronicle): «В первом же сезоне они избавились от всех. После заполучения Ральфа, началась тотальная перестройка. Фитч хотел, чтобы Сэпмпсон играл на месте центрового. Он твердил лишь об одном: Ральфу нужно научиться обыгрывать в лицевую. Непременно». Ральф никогда бы не смог так играть. Билл всегда пытался воткнуть четырехугольный колышек в круглую дыру. А здесь у Ральфа была треугольная форма или форма, которой мы вообще никогда не видели».

Рид: «На тренировках Ральф словно бы говорил: «Я буду первым в мире семифутовым разыгрывающим». Билл Фитч готов был наброситься на него и свалить с ног каждый раз, когда он пытался водить мяч».

Фитч: «Я пытался сделать из него центрового, а не игрока периметра».

Блайнбери: «Ральф мог изменить игру: парень ростом 224 сантиметра, который переводил мяч между ногами, несся в быстрые отрывы и бросал с дистанции. Рэй Паттерсон тогда говорил: «Ральф не только будет игроком года, он будет игроком столетия».

Хотя Сэмпсон стал «новичком года», в сезоне-1983/84 «Рокетс» проиграли 53 матча и выслушали немало упреков в том, что намеренно сливают. Невероятно, но факт: еще одно подбрасывание монеты принесло им первый пик на драфте и Хакима Оладжувона, даже несмотря на то, что у них были не самые худшие показатели в лиге. Конкуренты «Хьюстона» и так были возмущены неожиданным уходом Роберта Рида и его последующим возвращением, а теперь и вовсе пришли в ярость из-за того, что им достались два первых пика подряд.

Блайнбери: «Где-то в районе Уикенда всех звезд в 84-м состоялась встреча Томаса, Паттерсона и Фитча. Они будут, естественно, все отрицать, но тогда они решили, что раз на лучшую команду они не претендуют, то надо слить сезон. Тем временем Хаким разрывал всех в университете Хьюстона».

Кэрролл Доусон (помощник «Рокетс»): «Каждый раз, когда мы не играли, я ходил смотреть на Оладжувона, потому что «Фи Слама Джама» были шикарны. Дрим особенно не бросал. Мы знали, что он может забивать сверху. Знали, что он может блокировать броски. Знали, что он может подбирать и бегает как олень».

Блайнбери: «Если вы посмотрите на протоколы, на те сочетания, которые они использовали, и придете к выводу, что они не сливали («Рокетс» начали сезон с показателями 20-26, затем проиграли 23 из последующих 32 матчей, 14 из последних 17 и последние пять матчей) – тогда мы с вами очень сильно расходимся. В одном матче с овертаймом в Хьюстоне Элвин Хэйс, которому уже тогда было под тысячу лет, отыграл порядка 50 минут».

Томас: «Мы снова получили первый пик. Не уверен, что кому-либо это удавалось два года подряд».

Блайнбери: «Норм Сонджу (тогдашний генеральный менеджер «Маверикс») был вне себя. В 1984-м он устроил скандал на Совете управляющих и предложил заменить подбрасывание монеты лотереей».

Норм Сонджу (генеральный менеджер «Далласа»): «Дело в том, что все были уверены, что «Рокетс» намеренно проигрывали. Никто не может этого доказать, но в 83-м у них было 14 побед».

Дэвид Стерн (комиссионер НБА): «Лотерея драфта была создана для того, чтобы избавиться от слишком очевидного намерения проигрывать. Естественно, большинство тогда уделяли повышенное внимание «Рокетс». Даже если команды не уступали намеренно, чтобы улучшить свою ситуацию, общее понимание было именно таким».

Блайнбери: «Монету поменяли на лотерею. Через 10 минут я встречаю Рэя, и он мне говорит: «Норм Сонджу считает себя таким чертовски умным. Он устал от того, что я выигрываю в подбрасывании монеты. Но теперь у меня есть Сэмпсон и Оладжувон. Каким образом теперь я смогу стать худшим на Западе? А вот он мог бы стать худшим. Он только что лишил самого себя возможности побороться за первый пик». Тут он взял паузу и добавил: «Мы можем стать девятыми, попасть в лотерею, выиграть ее и взять на драфте Патрика Юинга. Неплохо было бы выдать такой финт и поглумиться над ним?!»

Марк Хейслер (обозреватель Los Angeles Times): «Хаким был хорош. «Портленду» досталось за то, что они предпочли Сэма Боуи Майклу Джордану. Мне нравился Джордан. Он тогда был общепризнанным третьим пиком. Мы понимали, что он станет звездой, но не знали, что такой».

Фитч: «Никаких сомнений не было. Если бы не взяли Хакима, наши дома бы сожгли к чертовой матери».

Хейслер: «По поводу выбора «Рокетс» никто никогда не выступал. Он казался абсолютно логичным. В 84-м они взяли Хакима… в 86-м играли в финальной серии».

Олуджавон: «Я наблюдал за Ральфом с тех пор, как пошел в колледж. Он мне очень нравился. То, как он вылавливал парашюты и завершал их – просто невероятно. И вот теперь я играл бок о бок с ним, и он даже не понимал, насколько он повлиял на меня».

Джек МакКоллум (обозреватель Sports Illustrated): «Концепция «Башен-близнецов» была очень важна. НБА всегда сопротивляется переменам. Всегда на площадку выходил центровой, а значит, рядом с ним появлялся форвард. Впервые на моей памяти кто-то начал делать что-то не так, как это принято».

Сэмпсон: «Многие считают, что это мешало мне набирать больше очков и забирать больше подборов. Но каждой команде приходилось подстраиваться под двух семифутеров, выходящих вместе на площадку».

Доусон: «Они идеально смотрелись вместе. Ральф выглядел лучше, когда играл дальше от кольца».

Сэмпсон: «Игра дальше от кольца мне больше подходила. Габариты Хакима помогали ему работать в усах. Я мог играть на вершине трапеции и принимать от него передачи. Почти сразу же мы почувствовали друг друга».

Фитч: «Ральф умел играть в пас. То, как он это делал, редко оценивалось по достоинству».

Сэмпсон: «Тогда я был настроен на то, чтобы стать самым лучшим баскетболистом мира. Не просто центровым. Я хотел быть защитником. Хотел быть форвардом. Мне дали возможность делать все это».

«Капитан-Видео»

В сезоне-84/85 «Рокетс» удивили всех, взяв 48 матчей. Сэмпсон попал на Матч всех звезд, Оладжувон раскрылся в атакующем баскетболе. Вместе Башни-близнецы набирали в среднем 42,7 очка, 22,3 подбора и 4,7 блок-шота, а желание Сэмпсона было исполнено: он действовал вдали от кольца и делал это успешно. Фитч уже брал титул с «Бостоном» за четыре года до того – он начал думать, что рано или поздно это случится с ним снова.

Фитч: «Мой отец был инструктором по строевой подготовке в морской пехоте. До 14 лет мне казалось, что я сам служил в морской пехоте – я носил и ботинки, и все остальное. Мой тренерский стиль был построен на игровой дисциплине, и возможно, многим парням это не нравилось. Но это приносило плоды – делало их лучше».

Доусон: «Он и сам был инструктором по строевой подготовке. Он был требовательным, но справедливым. И он был тренером 24 часа в сутки. Мы шли на игру. Потом шли к нему и смотрели записи матчей. Иногда мы оба засыпали в четыре утра, смотря видео».

МакКоллум: «Как-то журналисты собрались поиграть в мяч в Хьюстоне. Фитч присутствовал и там – не мог пропустить встречу рукожопых газетчиков. Это была его жизнь. Он просто сидел и смотрел, как мы играем в баскетбол».

Хэнк МакДоуэлл (форвард «Рокетс»): «В самолете было одно место, где никто не хотел сидеть – место рядом с Биллом. Обычно вы не хотели последним заходить в самолет, так как знали, что окажетесь на этом месте».

Джим Питерсен (форвард «Рокетс»): «Никто не хотел быть последним. Это означало, что вам придется всю дорогу слушать разглагольствования о баскетбольной философии».

Блайнбери: «Парни гоняли челноки и потом блевали на боковой. А Билл хохотал над ними. Но без него они бы не добрались до финала, не обыграли бы «Лейкерс», не сыграли бы с «Селтикс».

Крэйг Ило (защитник «Рокетс»): «Капитаном Видео» его прозвали не случайно. Мы тренировались в течение двух часов, потом еще два часа смотрели записи».

Питерсен: «Он опередил свое время. Никто не хотел высиживать долгие часы, разбирая моменты. В середине 80-х пульты и видеомагнитофоны только-только появились, и выделять комбинации по сути было невозможно. Ему нужно было перемотать на одно владение назад, а получалось, что он перематывал на десять владений – нам приходилось сидеть и просматривать те же самые 10 владений еще раз. Мы друг другу говорили: «О, господи. Он снова попал пальцем на кнопку перемотки назад. Почему он не может перемотать и вперед?» Он снова и снова говорил о тех же комбинациях, как будто это было что-то новое».

МакДауэлл: «Вот вам история о том, насколько жестким он был. Как-то во время двусторонней игры Крэйг Ило подвернул голеностоп. Подвернул очень сильно. И вот он валяется скрючившись на площадке. А Дик Вандервоорт, наш тренер по физподготовке, там пытается как-то помочь ему. Проходит полминуты, затем минута, две минуты. И тут Фитч кричит: «Дик, а ну сваливай на хрен с площадки. Я тут пытаюсь тренировку проводить». Мы друг на друга посмотрели: «Вот черт. Парень даже не может идти». Дику – а он был таким маленьким худощавым пареньком – в итоге пришлось тащить Ило с площадки».

Ило: «Он жестко вел себя с игроками. Либо ты принимал его мнение, либо убирался к черту. Когда они сцеплялись с Ральфом из-за игрового момента, все знали, что ни Фитч не уступит, ни Ральф. К счастью, Руди Томьянович и Кэрролл Доусон всегда держали ситуацию под контролем и разнимали их».

МакКоллум: «Ральфу не хватало характера, чтобы противостоять Фитчу».

Рид: «Ральф все время жаловался и не понимал простой вещи: «Это больше не колледж, маменькин сынок. Здесь никто с тобой сюсюкаться не будет. Это бизнес».

Блайнбери: «Когда команда была выжата после всех этих убийственных тренировок, Ральф отправлялся к Фитчу и говорил ему об этом».

Сэмпсон: «Все, о чем я просил – чтобы Элвин Хэйс провел 50 тысяч минут, так он бы получил бонус по контракту. На тот момент мы уже ни за что не боролись. Мы пытались получить первый пик, что и случилось. Так что я просто выразил свое мнение».

Блайнбери: «Фитч ему сказал: «Ты ни черта не знаешь. Проваливай отсюда». Ральф вышел к журналистам и обо всем рассказал. После этого Фитч заставил его зачитать статью из газеты в раздевалке перед всей командой».

Сэмпсон: «Мне пришлось зачитать ее перед партнерами. Ничего страшного».

Рид: «Ральф читал, но читал очень медленно. «И… мы… должны… осознать… что… как… мне… кажется… у нас… слишком… длинные… тренировки». Родни тут меня ударил по плечу и говорит: «Ну и дела, это выпускник филфака так читает?!» Если бы я в этот момент пил, то у меня бы полилось из носа».

Блайнбери: «Его выставили идиотом».

МакКоллум: «В 86-м я писал статью о них. Первая часть была о том, насколько хорош Оладжувон. Вторая – о том, как сильно Фитч бесится на Ральфа. Я сдал текст и через пару недель увидел Оладжувона – он меня остановил и показал вторую половину, где кругами были обведены цитаты Фитча. И он говорит: «Я с тобой так долго разговаривал. А ты даже ничего не написал обо мне». А у него была только половина текста. Я ему говорю: «Хаким, статья не начинается с середины предложения». Должно быть, ему ее дал Ральф. Фитч доводил его до белого каления».

Взлет Башен-близнецов

Хотя «Рокетс» уступили «Юте» в первом раунде в 85-м, все считали их теневым претендентом уже на следующий год. Главное сомнение было связано с тем, что Джон Лукас – талантливый, но проблемный разыгрывающий, ставший одним из ключевых ветеранов – продержится без срывов на протяжении сезона. Между 84-м и 86-м бывший первый пик драфта дважды побывал в наркологической клинике. Даже если Сэмпсон и Оладжувон изменяли лигу, никто не мог поверить в то, что они смогут преуспеть без лидерских качеств Лукаса.

Доусон: «Против нас невозможно было забить из «краски». С этими двумя парнями мы контролировали трехсекундную как никто ранее».

Питерсен: «Как-то я пытался перебросить Дрима на тренировке, и он прижал мяч к щиту. Родни МакКрэй посмотрел на меня и сказал: «Пит, тебе надо задрать траекторию на уровень выше».

Рид: «Великий Деннис Джонсон как-то привел мяч в нашу зону, и я открыл ему путь к кольцу. Он меня спрашивает: «Рид, ты что творишь? Ты не собираешься защищаться?» Я ему в ответ: «Взгляни туда. Ты, правда, думаешь, что тебе повезло?» Он только матерился в ответ».

Льюис Ллойд (защитник «Рокетс»): «Я постоянно пропускал людей мимо себя в защите: «Идите, пожалуйста». Я так Хакиму и Ральфу и говорил: «Когда я пускаю их к вам, то вы блокируйте броски в мою сторону и бегите к кольцу, а я дам вам передачу. А если не дам, то забью сам».

Руди Томьянович (помощник «Рокетс»): «Ллойд был невероятным, особенным игроком. У него были огромные мощные бедра, и он играл очень необычно. Он мог продраться между любыми соперниками. Митчелл Уиггинс был крепким парнем. Ему нравилось играть в защите. Нравилось бороться за подборы на чужом щите».

Аллен Ливелл (защитник «Рокетс»): «Оба были удивительны. Отличные подбирающие, здорово играли в защите. Лью стабильно набирал очки. Митчелл мог бросать – это никто особенно не отмечал».

Рид: «С самого первого дня, с самого начала лагеря, все казалось иным. Парни отлично ладили. После тренировки никто не уходил. Все оставались и продолжали заниматься вместе».

Питерсен: «Джона Лукаса выгнали из команды в моем первом сезоне (84/85) за употребление кокаина. Мы играли в Окленде и должны были лететь в Сиэтл. Джон должен был встретить нас у автобуса, но так и не пришел. Он взялся за старое».

МакДауэлл: «Я помню, как сидел в автобусе в Окленде и смотрел на дверь. И повторял: «Ну, давай, Джон. Выходи. Выходи». Автобус тронулся, и с Джоном Лукасом было покончено».

Боб Райан (обозреватель Boston Globe): «Джон Лукас сейчас забыт, но на ограниченном отрезке он был удивительно хорош. Помню, я писал о нем в связи с его проблемами и думал о том, насколько это страшно, что столь блестящий человек, с двумя образованиями, поддается очарованию наркотиков. Если бы не это, у меня нет сомнений, что он наработал бы на резюме члена Зала славы. Мы никогда не узнаем, что он мог бы совершить. И это печально».

Питерсен: «Билл вернул Лукаса в 86-м. У Билла – большое сердце, и он очень любил Лукаса».

Ило: «Джон играл невероятно. Он мог набирать по 20+10 в каждом матче. Он был идеальный плеймейкером для Оладжувона и Сэмпсона, так как практически поровну разделял возможности для них обоих».

Блайнбери: «Лукаса нельзя было контролировать. Его возвращение к наркотикам – просто вопрос времени».

Рид: «Коуч Фитч созвал всех на собрание. Он сказал: «Мы можем сделать две вещи. Мы можем оставить Джона, оберегать его, чтобы он доиграл сезон и остался чистым. Или мы можем дать ему уйти, отправить его в клинику, чтобы ему помогли». Мы с Алленом Ливеллом к тому моменту были двумя ветеранами. Мы подняли руки и сказали, что голосуем за то, чтобы его отправили на реабилитацию. А молодые парни нам говорят: «Да вы так говорите только потому, что хотите получить его место». Я им ответил: «Нет, я просто не хочу, чтобы он помер».

Ило: «Тогда мы вели себя эгоистично. Мы собирались бороться за титул. Мы все думали о том, что Джон является лидером команды. Он подтверждал это в каждом матче».

Ливелл: «Мы поговорили, и он сказал, что ему нужно не просто отстранение от баскетбола. Ему было важно обрести себя».

Фитч: «Слава Богу, мы заранее приняли меры. Мне немало пришлось выслушать за то, что я вышиб его из команды, но я по-прежнему думаю, что Джону было бы гораздо худе, если бы я тогда не принял решение убрать его».

Джон Лукас (защитник «Рокетс»): «Билл Фитч спас мне жизнь. Он был единственным тренером, который заставил меня остановиться».

Фитч: «Было бы неплохо, чтобы он так больше не говорил. Его враги же придут за мной».

До конца регулярного сезона оставалось 17 матчей. «Рокетс» шли с показателями 40-25 и боролись с «Далласом» и «Денвером» за первое место в Среднезападном дивизионе (и второй посев в плей-офф). «Башни-близнецы» второй год подряд вместе оказывались на Матче всех звезд. Ллойд и Уиггинс эффективно закрыли позицию атакующего защитника, а МакКрэй превратился в элитного защитника. Только одна проблема: у «Рокетс» больше не было разыгрывающего. Но, как обычно, у Билла Фитча был план.

Доусон: «Мы лишились всех защитников. Ливелл начал играть первого номера и выглядел отлично. Просто удивительно, как он включился. Но затем он сломал кисть, и у нас снова никого не было».

Ливелл: «У меня была сломана кость в кисти. Она не зажила. В начале игры с «Сан-Антонио» кто-то перехватил мяч, и я стоял на четвереньках и смотрел, как они убежали в атаку. И тут кто-то приземлился на меня, пока я был на паркете».

Рид: «Билл Фитч позвал меня к себе и сказал: «Буду выпускать тебя на месте разыгрывающего». Я такой: «Серьезно? Ну, ок». Он говорит: «Но вот в чем загвоздка: если я тебя буду выпускать в старте как разыгрывающего, то тебя не будут рассматривать в списке кандидатов на приз лучшему шестому году». Я понимал, что если я выиграю приз, то в следующем году меня ждет зарплата в миллион долларов. Я посмотрел на него и спросил: «Тренер, скажите честно. Если я буду играть первого номера, как вы думаете, мы можем бороться за титул? Мне нужно это знать». Он сказал: «Да, ты можешь нам помочь бороться за чемпионство». Я сказал: «Тогда давайте так сделаем».

Фитч: «Мой лучший друг Лукас принял это решение за меня. Я всегда считал, что мне в команде нужен разыгрывающий размера с Мэджика, чтобы он мог видеть все».

Джеймс Уорти (форвард, «Лейкерс»): «Мы понимали, что в середине сезона 86-го года они превращаются в претендента на титул. У них была очень хорошая команда. Глубокий состав, хороший тренер. Мне кажется, что они обыграли нас в последний раз, когда мы встречались с регулярном сезоне. Они начали играть с нами в быстрый баскетбол, и мы этого не ждали. Ллойд, Уиггинс и Рид – они все бежали. Но мы все равно считали, что опыт дает нам преимущество».

Рид: «Когда мы добрались до второго раунда плей-офф, Ральф написал на доске в раздевалке: «Мы будем первыми». Я ему говорю: «Вот что это означает. Прямо сейчас – 75 тысяч долларов. В следующем раунде – 100 тысяч долларов. Когда мы победим – 150 тысяч долларов, и никаких комиссионных агенту. Это только болельщики рассуждают о первом месте. Здесь речь идет о том, что тебе заплатят, малыш».

МакДауэлл: «Я удивился, что мы прошли во второй раунд. До сих пор у «Денвера» самая громкая арена, на которой я только был. Там стоял такой шум, что я слышал лишь гул в ушах. Никаких голосов, никаких звуков».

«Хьюстон» выиграл у «Наггетс» со счетом 4-2. Шестая игра включала два овертайма и завершилась со счетом 126:122 в пользу «Рокетс». В четвертой четверти Оладжувон был удален за удар локтем Дэнни Шэйса и контакт с арбитром Джеком Мэдденом. Сэмпсон не смог завершить матч из-за перебора фолов. «Рокетс» завершали игру с Грэнвиллом Уэйтерсом на месте центрового.

Оладжувон: «У них была особенная тактика нападения. Мы называли ее «локомотив», потому что они безостановочно передвигались. А в Денвере очень тяжело дышать».

Блайнбери: «Я практически уверен, что Фитч даже притащил баллоны с кислородом на боковую».

Оладжувон: «Это была очень тяжелая серия. Мы прилетели из Денвера в Лос-Анджелес. «Лейкерс» уже ждали нас».

Эй Си Грин (форвард «Лейкерс»): «Мы хотели дать им понять, что это будет не их год».

Доусон: «Мы вышли на первый матч, и нам накрутили хвост. Помню, как мы допоздна сидели в гостинице с тренером Фитчем и думали, что мы могли бы сделать. Он выдумал пару вещей».

Фитч: «Мы изменили роль Родни МакКрэя. Мы выпускали его на другой позиции и заставили его больше играть в пас. Они так и не смогли перестроиться».

Уорти: «Они не проигрывали ни на одной позиции. Помню, нам очень непросто приходилось в защите. Мы старались бежать. Но они тоже бежали. В первый раз я почувствовал, что «Лейкерс» не так легко выйти в финал с Запада».

Чудо-бросок

«Лейкерс» эпохи «Шоутайм» наводили страх на Западную конференцию в 80-х. С Мэджиком, Каримом, Уорти и тренером Пэтом Райли они взяли три титула НБА и четыре раза играли в финалах. Уорти проводил лучший сезон в карьере, и многие задавались вопросом, не является ли эта команда лучшей за всю историю «Лейкерс». Болельщики предвкушали третью финальную серию между «Лейкерс» и «Селтикс» подряд. После того как молодые «Рокетс» уступили в первом матче в Лос-Анджелесе, их все списали.

Ило: «Мы грохнули их в гостях, потом вернулись домой и выиграли еще два раза. Приехали обратно уже при счете 3-1».

Рид: «Мы доминировали».

Хейслер: «Хаким был невероятен с атлетической точки зрения. Он неустанно боролся за мяч на щитах, и с ним ничего не могли сделать. Он был слишком атлетичен и слишком молод для Карима на тот момент.

Курт Рамбис (форвард «Лейкерс»): «Невероятное число атак шло через Хакима. Мы не могли остановить вообще ничего. Мы просто хотели, чтобы он хотя бы бросал с разворота. Это ограничивало его и мешало ему забирать отскоки после своих же промахов».

Ллойд: «Все трэшили друг друга. По сути это была настоящая война. Мэджик и остальные были на взводе, рвали и метали. У них была отличная команда, которая выступала вместе на протяжении восьми-девяти лет. Именно поэтому они и были столь хороши.

Карим обычно уничтожал Ральфа. Каждый раз набивал через него под 40 очков. В самолете мы с Хакимом сидели вместе, и я ему говорил: «Не можете вы ничего поделать со старичком, дружище. Он вас просто возит. Ваше время еще не пришло». Видимо, по ходу этой серии я их достаточно разозлил. Они начали блокировать крюк Карима, стали играть с ним жестко. Видимо, все оправдалось. С Каримом в той серии они неплохо поработали».

Джерри Уэст (генеральный менеджер «Лейкерс»): «Мне казалось, что мы психологически проиграли – перестали действовать агрессивно, стремиться сразу же убежать. Естественно, их габариты тоже повлияли на нашу игру. Оладжувон создал множество самых разных проблем – и за счет своих умений, и просто за счет невероятного желания прибавлять и побеждать. А их команда идеально его дополняла».

МакКрэй: «Они играли хорошо. Мы все время держались рядом. На выезде главное не отставать, а в четвертой четверти все может случиться».

Ллойд: «Помню, я схлестнулся с Майклом Купером в начале матча. Мы носились туда-сюда с Мэджиком, и он все время дергал меня за трусы. Он сделал так четыре или пять раз. И я ему сказал, что если это повторится, то уж я ему воткну. Тут его заменили, вышел Купер и принялся делать то же самое. Когда они взяли тайм-аут, я толкнул Купера и сказал: «Это моя площадка. Мы вас сегодня уничтожим».

Рид: «Я сидел у судейского столика, и Джек Николсон мне говорит: «Роберт, почему бы вам не сдаться и не дать нам выиграть этот матч?» Я отвечаю: «Джек, дай мне роль на пять минут с диалогом в своем фильме, и игра твоя».

МакКрэй: «В четвертой четверти они выпустили Капчака, чтобы он поработал с Оладжувоном, залез ему под кожу и постарался сбить его с ритма».

Рамбис: «Пэт Райли довел всю команду до такого возбужденного состояния, что мы просто готовы были выпрыгнуть из трусов, разорвать соперника. А Митч всегда был известен как очень жесткий игрок».

Рид: «Я старался говорить «Дриму»: «Не поддавайся на провокации, не поддавайся». Но когда Капчак пару раз двинул ему в живот, «Дрим» сказал: «Сделаешь так еще раз – вырублю тебя на хрен».

Оладжувон: «Ничего не имею против жесткой игры. Но этот парень и не собирался защищаться. Он вышел просто для того, чтобы грубить. У меня уже было очков 27 или около того. Он вышел и начал действовать слишком грязно. Я себе говорил: «Пусть играет жестко. Меня так не возьмешь». В общем, если такой у них был план на игру, он сработал идеально. Меня выгнали с площадки».

Джесс Керси (судья): «Я пытался встать между Хакимом и Капчаком и схватил Хакима за талию. У меня рост 180 сантиметров, и они обменивались ударами у меня над головой. Я схватил Хакима, когда он немного потерял равновесия, так что моего веса хватило, чтобы мы вместе рухнули на пол. Все подбежали и били Хакима ногами».

Рамбис: «Еще одно подтверждение того, что баскетболисты не умеют драться».

Керси: «Кто-то попал мне по голове, и я заорал: «Не знаю, кто из вас ударил меня в голову, но если я это выясню, то удалю его». Тут Билл Фитч мне говорит: «Джесс, я знаю, кто тебя ударил». Конечно, в суматохе я оглянулся к Биллу и спросил: «Так кто?» Он говорит: «Это были Карим и Мэджик».

Ливелл: «Так мы играли тогда. Вы делали то, что вы должны были делать. Если нужно было играть на грани фола, то приходилось так действовать. Тогда невозможны были данки без сопротивления, как сейчас, как будто все готовятся к фотосъемке».

Керси: «Любой, кто выбрасывает удар, должен быть удален. Автоматом. Мне пришлось удалить обоих».

Оладжувон: «Тогда меня не отстранили, только оштрафовали. Это невозможно в современной лиге. Это было бы тупейшим поступком, если бы меня еще отстранили в такой серии».

Митч Капчак, форвард «Лейкерс»: «Это была моя последняя игра в НБА. Я не так собирался завершить карьеру. Хотя все равно никто не помнит».

Олуджавон: «Удалили меня и Капчака. Кто выиграл?»

Томьянович: «Мне пришлось увести Хакима в раздевалку».

Блайнбери: «Хаким наверняка думал, сидя там: «Я все просрал». Он очень боялся ярости Фитча, если бы они проиграли матч из-за его удаления».

Сэмпсон: «Все сплотились и сказали: «Мы должны постараться за того парня».

Мэджик Джонсон попал со средней и вывел «Лейкерс» на три очка вперед. Трехочковый Рида сравнял счет на 112 за 15 секунд до сирены. «Лейкерс» могли выиграть, но Байрон Скотт промахнулся за секунду до конца, а может, и меньше.

Ливелл: «Мне повезло забрать мяч и взять тайм-аут до истечения времени».

Доусон: «В те дни никто не знал, сколько точно времени осталось. Возможно, это была одна миллисекунда».

Рид: «Коуч хотел, чтобы Родни выбрасывал из-за боковой. Ральф должен был выйти и поставить заслон для Аллена, а Аллен – совершить бросок».

МакКрэй: «Я поторапливал судью, чтобы он дал мне мяч до того, как «Лейкерс» поймут, как защищаться. Чтобы остался открытый коридор к Ральфу».

Керси: «Он орал мне: «Быстрее, быстрее».

МакКрэй: «Уорти потерялся. Он спрашивал у Райли: «Выйти ли мне на мяч? Или остаться ближе к Ральфу?» Они немного запаниковали.

Уорти: «Все смешалось – на секунду я потерялся. Я не держал никого. Я вспоминаю тот момент в том же контексте, как и тот пас в 84-м на Джеральда Хендерсона – это те несколько секунд жизни, которые бы я хотел изменить. Оглядываясь назад, я хотел бы по крайней мере оказаться ближе к пасующему и хоть как-то ему помешать. Возможно, пас на Ральфа не получился бы таким простым».

Блайнбери: «Карим немного отступил, так как пытался избежать фола. Уорти замер на месте».

МакКрэй: «Как только судья дал мне мяч, я просто отпасовал прямиком на Ральфа».

Сэмпсон: «Я знал, что вышел из «краски». Занял позицию, развернулся. Я просто хотел бросить его по направлению к кольцу. Я не мог опустить мяч – только развернуться и бросить».

МакДауэлл: «Он стоял на цыпочках, когда к нему прилетел мяч, развернулся и бросил его через плечо. Он даже близко не стоял лицом к кольцу. Может, его правое плечо только было вывернуто в ту сторону».

Рамбис: «Бросок фонарного типа. Перед тем как такие залетают, ты всегда думаешь: «Да ни в жизни такая ерунда не залетит».

Сэмпсон: «Мяч ударился о переднюю дужку, о заднюю и упал внутрь».

Уорти: «Не знаю ни одного другого человека, кроме Ральфа, который смог бы выловить такой пас, развернуться, сгруппироваться и попасть».

Уэст: «Он мог совершить еще 100 таких бросков и ни разу не попал бы. Но удача – это то, что создает спорт. Этот бросок остался в истории, хотя, конечно, не он решил исход той серии».

МакКрэй: «Мы видели сумасшедшие попадания в его исполнении на тренировках. После игры первым делом я сказал: «Эй, наконец-то, хоть один из подобных бросков зашел».

Ливелл: «Да если бы он бросил так еще 500 тысяч раз, то не попал бы ни разу».

Сэмпсон: «Каждый мальчик представляет, что будет делать с мячом на последних секундах матча и тренирует броски. Родни вам скажет, что тут дело не в броске, а в его передаче. Так что надо отдать ему должное».

Доусон: «Я боялся, что Митчелл Уиггинс дотронется до мяча, пока он скакал до дужкам. Уиггинс подпрыгнул, но не касался его».

МакДауэлл: «Когда он упал – БУМ! Все вскочили со скамейки, а арена притихла».

Доусон: «Вот этот идиот в белой куртке, который там бежит – это я. Я не знал, что делать. Я просто бегал и пытался кого-нибудь обнять».

Ллойд: «Я подпрыгнул так высоко, что чуть ли не дотянулся до счетчика 24 секунд. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни – мы обыграли чемпионов».

Грин: «Я был так же парализован, как и Майкл Купер».

МакДауэлл: «Я до сих пор вижу, как Купер лежит на паркете без движения».

Ллойд: «Я увидел Купера на полу. Он и Мэджик всю серию разглагольствовали о том, как они будут брать матч за матчем и вернуться в серию. Они были просто убиты. Они никогда не представляли, что мы их вынесем вот так вот.

Грин: «Все твое существо, на всех уровнях: болельщика, человека, баскетболиста – все в тебе говорит: «Да не может такого быть».

Томьянович: «Мы смотрели матч в раздевалке. И когда Ральф совершил бросок, Хаким начал двигаться и прыгать на месте. Когда мяч попал в цель, его ноги двигались так быстро, что словно не соприкасались с землей. Мы бегали по раздевалке, орали. Если вы видели когда-нибудь собаку на мраморном полу или линолеуме, вот мы выглядели примерно так же. Он был особенно рад, что мы не проиграли из-за того, что он заканчивал матч в раздевалке».

Оладжувон: «Помню, когда все прибежали в раздевалку, я бросился им навстречу. Мы праздновали. Никто так не сказал, что я сделал глупость».

Пэт Райли (тренер «Лейкерс»): «Билл Фитч похлопал меня по плечу и сказал: «Тяжело так проигрывать». Я был невероятно расстроен. Фонарь Сэмпсона заставил «Лейкерс» и меня задаться вопросом: как мы справимся с этим поражением?»

Томас: «Я сидел в шести метрах от Джерри Басса. Джерри повернулся и сказал: «Мои поздравления, Чарли», и мы пожали руки. Мы с Джерри всегда дружили. Я поднялся в клуб Форума с пятью-шестью друзьями, и там нас начали поить шампанским. Я не мог в это поверить. Вот это стиль. Они кричали: «Чарли, обыграйте «Бостон».

Рамбис: «У них была команда, которая должна побеждать на протяжении многих лет».

Уэст: «Если посмотреть на двух этих парней в передней линии, то можно только сказать: «Бо-же мой». Но нам казалось, что мы можем бороться с кем угодно – мы совершенно точно это доказали в последующие годы при том, что не стали ничего менять. Когда вы наблюдали за игрой «Хьюстона», то понимали, насколько сильна пара этих «больших». Но при этом казалось, что в плане атаки с ними можно было играть. Например, когда они промахивались, то не успевали вернуться в защиту. Хотя, конечно, они выглядели как команда, которая будет доминировать в лиге в последующие восемь-десять лет».

Хейслер: «Подводя итоги. «Башни-близнецы» до смерти напугали и «Лейкерс», и остальную лигу».

Драка «большого» и «маленького»

После 67 побед в регулярном сезона и 11-1 в первых трех раундах плей-офф – в том числе рывка 25:0 в 5-м матче финала конференции с «Атлантой» – «Селтикс» считались фаворитами. Но весь Хьюстон сплотился вокруг «Рокетс». Ило вспоминает, как команда сделала видео по мотивам «Super Bowl Shuffle» «Чикаго Бэарс» под названием «The Rockets Strut»: «Мы на самом деле потратили время и сняли такое видео. «Super Bowl Shuffle» было сделано очень качественно. Наше же смонтировано кое-как и оказалось полной катастрофой. Показывать это нельзя, но работать над ним было прикольно. Надеюсь, что оно уничтожено, хотя там были веселые фрагменты. Нам все дали по одной строке вроде: «Меня зовут Льюис Ллойд, я силой как брандспойт». Ну такая тупая ерунда». И нет, оно не было уничтожено».

3

«Селтикс» легко взяли два первых матча в Бостоне. В третьей игре Сэмпсон выдал 24 очка и 22 подбора, и благодаря подбору на чужом щите и добавлению Уиггинса «Рокетс» победили. Четвертая игра в Хьюстоне оказалась крайне драматичной.

Сиктинг: «Селтикс» были удивлены и немного расстроены тем, что нам придется играть не с «Лейкерс». Я тогда только пришел в команду, но парни, которые уступили за год до того, очень сильно хотели сыграть с «Лос-Анджелесом». По ходу регулярного сезона мы их обыграли дважды».

Роберт Пэриш, центровой «Селтикс»: «Я очень расстроился. Хотел реабилитировать себя за финал 85-го, но не получилось. Пришло время «Рокетс».

Оладжувон: «Я очень уважаю ту команду. Если бы вы могли создать идеальную команду, то это была бы та команда. Баскетбольная команда должна быть большой. У них была огромная передняя линия. И они играли очень умно. Они не растрачивали возможности. Если ты совершал плохой бросок, тебя заставляли заплатить за него».

Ллойд: «У «Рокетс» были «Башни-близнецы». У них – Кевин МакХэйл, Роберт Пэриш, Билл Уолтон. Большие, большие, огромные парни».

Пэриш: «Мы не имели проблем с противодействием двум семифутерам. Единственный мисмэтч заключался в том, что Лэрри был выше МакКрэя».

Питерсен: «Будучи поклонником Билла Расселла и Дэйва Коуэнса, я вырос в благоговении перед их командами. Меня задрафтовали вместе с Оладжувоном: мы с «Дримом» были очень близки. Помню, как мы вместе в первый раз оказались в Бостон-Гардене. Вы заходите в здание с улицы, поднимаетесь на лифте, оказываетесь внутри – а там воняет пивом. Когда мы в первый раз вошли в зал со всеми этими баннерами, у меня – а так как я из Миннесоты, то я еще и хоккейный болельщик – сперло дыхание. Я стоял рядом с «Дримом» и молчал. И тут он посмотрел на меня и говорит: «Ну и помойка».

Фитч: «Я узнавал большую часть комбинаций, который они разыгрывали против нас. На самом деле, я все время порывался отправиться к ним на скамейку во время тайм-аута и отчитать их за то, что они лажают время от времени. Наверное, Берд в таком случае отвесил бы мне пендаля».

Сиктинг: «Фитч был еще одним икс-фактором. Многим парням он нравился. Его очень уважали. Если не ошибаюсь, они слили его специально в его последний сезон в «Бостоне». Они очень уважали его за то, что он сделал, но раз уж мы не вышли на «Лейкерс», это лишь добавило им мотивации».

Пэриш: «Я очень уважаю тренера Фитча. В 81-м мы выиграли титул главным образом благодаря ему. Мы уступали, но он не дал нам засомневаться друг в друге».

Фитч: «Я знал Берда лучше, чем кого-либо еще. Но это не значит, что я мог его остановить».

Оладжувон: «Я пытался заблокировать их броски и выпрыгивал по три-четыре раза за атаку, но каждый раз они совершали несколько передач прежде, чем бросить мяч. Сколько раз мне нужно так делать до того, как наступит четвертая четверть и я устану? Те броски, которые я обычно блокировал у других, они доводили до цели. Я просто прыгал как дурак».

Пэриш: «Рокетс» не сдавались. Они боролись в каждом матче. Совершенно точно по ходу той серии я их зауважал еще больше».

Лукас: «Я очень переживал тогда – нам не хватало движения и большей универсальности на позиции разыгрывающего».

Рид: «Я неплохо смотрелся на месте первого номера, но я не мог одновременно набирать 12 передач и при этом приносить 12 очков, как это легко делал Лукас. Я начинал наше нападение. Но я не был Мэджиком. Я мог развивать быструю атаку, но не на таком хитроумном уровне».

Блайнбери: «Им не хватало Лукаса. В конце концов, его отчисление дало о себе знать. Он был нужен им и чтобы разбежаться, и чтобы разыграть спокойно позиционное нападение. Они выглядели так, словно им немного сорвало крышу».

Райан: «Четвертый матч оказался лучшим в финальных сериях за предыдущие 10 лет. Игра высочайшего уровня. С точки зрения «Селтикс» решающим моментом оказалось решение Кей Си Джонса доигрывать матч Уолтоном, а не Робертом Пэришем. Он импульсивно поступил так, и в итоге Уолтон забрал два подбора в нападении и несколькими удачными действиями в концовке позволил «Бостону» победить».

Оладжувон: «Я очень хорошо помню, что Уолтон реализовал бросок при том, что я тогда коснулся мяча. Это было решающее попадание. Уолтон очень умный игрок. Он задирал траекторию. Вот что значит опыт. Обычно я многих блокировал в подобных ситуациях. Но с ним получилось так, что я дотронулся до мяча, а он все равно залетел в кольцо. Это было очень болезненное поражение».

Доусон: «Все произошло дома, в Хьюстоне. Такие болезненные проигрыши остаются в памяти».

После победы в четвертом матче все ждали, что «Селтикс» закроют все вопросы в пятой игре и оставят за собой звание одной из величайших команд в истории НБА. Но та встреча запомнилась иначе: по какому-то дикому недоразумению Сэмпсон схватился с Джерри Сиктингом во второй четверти.

Пэриш: «Я не мог поверить, что из всех людей на площадке ссора вспыхнула именно между ними».

Дэнни Эйндж (защитник «Селтикс»): «Мы разыгрывали такую комбинацию, где ставили заслон игроку, пробивающему штрафные, чтобы попытаться быстро перевести мяч на другую половину. На протяжении всей серии, совершив штрафной, Ральф натыкался на заслон защитника. Мне кажется, в итоге он настолько был взбешен этим, что выбросил локоть. Одно за другое – и началась потасовка».

Сиктинг: «Я был в шоке, что такое произошло. Я, конечно, привык к тому, что меня били «большие». Когда ты маленький, тебя легко сбивают с ног, ставят тебе жесткие заслоны и другие подобные вещи. Мы убегали в отрыв, и Сэмпсон выставил локоть и ударил меня в затылок, так как я подбежал и постарался заблокировать ему путь. У меня не было мяча. Я просто пытался встать у него на пути, запутаться у него в ногах».

Ливелл: «Я не мог поверить своим глазам. Каждый раз когда он лез через заслон, то бил исподтишка. Терпение Ральфа лопнуло».

МакКрэй: «Мы, «большие», не любим маленьких – пытаются ли они ставить спину или просто настырно себя ведут – так как у них низкий центр тяжести. Чтобы что-то подобное произошло, нужно, чтобы ему предшествовало нечто серьезное».

Пэриш: «У Джерри не было репутации грязного игрока или игрока, способного спровоцировать такие эмоции».

Сэмпсон: «В дело шло все подряд, любая тактика, которая могла принести результат, использовалась. Это финальная серия».

Сиктинг: «Он ударил меня. Раздался свисток – дали фол. Я повернулся, поднял руки вверх и спросил: «Ты чего вообще делаешь?», и тот он меня ударил. Дальше началось какое-то безумие».

Пэриш: «Два спокойных человека… И все это доходит до той ситуации, которая случилась… Шок».

Рид: «Он выбросил удар – 224 сантиметра – против 185-сантиметрового защитника так, как будто его звали Джо Фрэйзер».

Пэриш: «Это не была драка. Это как если бы родитель подрался с собственным ребенком. Полное несовпадение по габаритам».

Доусон: «Помню, как я схватил Ральфа за талию. Я пытался его оттащить и получил локтем в висок. У меня звезды полетели перед глазами».

Ило: «Я оставил там много денег. Деннису Джонсону в этой куче-мале угодили локтем в глаз. Я дал ему полотенце, чтобы он приложил его к рассечению. Пока я это делал, оказалось, что я покинул зону скамейки».

МакДауэлл: «Я побежал прямиком к лицевой и схватил Оладжувона. Всего за 500 долларов готов сделать это. Ральф был потерян. Теперь нужно было удостовериться, что Оладжувон не ввяжется в потасовку».

Доусон: «Потеря Ральфа придала всем сил. Мне кажется, после этого мы выиграли отрезок где-то 20:10 и взяли пятый матч».

Эйндж: «Все тогда молчали, что было очень нехарактерно для той команды. В самолете никто не разговаривал. Когда мы вернулись в Бостон, то провели тренировку, и она получилась очень напряженной, сфокусированной и короткой. Кей Си Джонс быстро ее отменил, так как знал, что мы готовы».

Доусон: «Ральфу был уготован неприятный прием в Бостоне».

Сиктинг: «Тогда болельщики встречали команду в аэропорту. Чартерных рейсов не было, все летали обычными. В «Бостоне» играть было очень тяжело».

Когда сломался Ральф Сэмпсон

Билл Симмонс: «Во время шестого матча финальной серии в Бостоне мы с отцом сидели прямо над туннелем, по которому игроки выходили на площадку. Люди держали в руках плакаты «СЭМПСОН – ТРЯПКА», а весь зал начал скандировать «СЭМПСОН – ЛОХ!» еще до того, как «Хьюстон» вышел на разминку. Когда Ральф появился под оглушительный свист, ненависть уже ощущалась в воздухе. Ральф прошел мимо нас, и отчетливо помню, как подумал: «Парень спекся». Он выглядел загнанным. Остальное вы знаете – Ральф сыграл ужасно, Берд был велик, и «Селтикс» вынесли «Рокетс». Но болельщики «Селтикс» так и не перестали ненавидеть Сэмпсона после той драки с Сиктингом – они освистывали его каждый раз, когда он приезжал в Бостон. На второй год в колледже, это было в 90-м, я проводил День благодарения с отцом и мы сходили на матч «Кингс» – «Селтикс». Вышел Ральф, и его, как обычно, освистали. В итоге он вышел на площадку на несколько минут. Он не мог двигаться. Это было очень печально. Вы понимали, что для него все кончено. Я все еще не могу поверить, как быстро завершилась карьера Ральфа – еще недавно он был форвардом ростом 224 сантиметра, который мог вести мяч, играл над кольцом и делал вещи, которых вы раньше не видели, и тут бум – и его уже нет в лиге».

Рид: «Когда болельщики «Бостона» концентрируют внимание на ком-то конкретно, то это совершенно другое. Когда они освистывают всю команду, это одно. Когда же идет атака на конкретного парня… Мы прилетели в аэропорт, и нам пришлось эвакуироваться – угроза взрыва. Приехали в гостиницу – еще одна угроза взрыва. Это начинает действовать на тебя. Ты думаешь: что вообще творят эти идиоты?»

Блайнбери: «Сэмпсон как будто уменьшился в размерах, когда они вернулись в Бостон. Он просто был не похож на себя. Болельщики «Бостона» действительно напугали его, он был абсолютно потерян».

МакКоллум: «Когда мы приехали, «Бостон Гарден» накалился до сотни градусов. «Рокетс» вышли на площадку, и кто-то поставил виселицу с посланием Ральфу Сэмпсону».

Сэм Винсен, защитник «Селтикс»: «Так громко не было еще никогда».

Райан: «Вся толпа была сконцентрирована на Ральфе. Он был главным врагом народа на тот момент. И у него не получилось справиться с этим давлением».

Сэмпсон: «Да все это вообще никак на меня не повлияло».

Райан: «Тот матч – в пятерке лучших в карьере Берда. Мне лично так он нравится больше всех. Если вы пересмотрите запись, то увидите, что он играл настолько разносторонне, насколько вообще возможно играть в баскетбол».

Питерсен: «Лэрри действовал совершенно бесстрашно и был невероятно уверен в себе. Хладнокровен до чертиков. И вся команда играла с тем же отношением».

МакКоллум: «Хаким смотрелся тогда отлично. Без него «Хьюстон» проиграл бы очков 70».

Уорти: «Казалось, что главная цель «Рокетс» состояла в том, чтобы обыграть «Лейкерс». Когда началась серия с «Бостоном», они немного потерялись. С нами то же самое произошло в 84-м, когда «Бостон» выбил нас из колеи своей жесткой игрой. Мне думается, они были к такому не готовы. У них не было в команде ни одного человека с опытом противостояния подобной команде, кроме самого тренера. Сэмпсон был совершенно не в себе. Они так и не смогли найти свою игру».

«Селтикс» выиграли финальную серию в шести матчах и завоевали 16-й титул в истории.

Ллойд: «Когда все кончилось, казалось, что нас ждут еще прекрасные пять, шесть, семь лет».

Оладжувон: «Мы были уверены, что можем обыграть любого. Костяк у нас был. Мы олицетворяли будущее. И были убеждены в этом».

МакКрэй: «И вот так будет еще много лет. Мы и «Лейкерс» будем биться за выход в финал».

Томьянович: «Команда была готова к тому, чтобы ежегодно сражаться за чемпионства».

Эйндж: «Опытные ветераны сделали свое дело против двух перспективных молодых звезд. На мой взгляд, совершенно непредвзятый, естественно, «Селтикс»-86 – лучшая команда в истории. Перед встречей с «Бостоном» «Рокетс» выбили из розыгрыша еще одну династию – «Лейкерс» – но потом уступили в шести встречах. Вполне логично сделать вывод, что за той командой было будущее».

Ило: «Куда бы мы ни пошли, все пытались заплатить за нас в ресторанах – и даже за меня, хотя я был 12-м игроком на скамейке».

Рид: «Мы провели отличное лето. Затем хорошо подготовились в тренировочном лагере. В первом матче против «Лейкерс» мы обыграли их с разницей в 24 очка. Мы понимали, что наше время пришло».

(На самом деле, «Рокетс» выиграли 10 очков – 112:102).

Питерсен: «Мы готовились играть в финале каждый год. У нас был Сэмпсон. У нас был Оладжувон. У нас была глубина состава. У нас были молодые игроки. Через два года ничего этого уже не было».

Одинокая башня (и два потерянных защитника)

Спорт и наркотики тесно переплелись в середине и в конце 80-х, что привело к страшным, трагическим последствиям. Передозировка Байаса наделала шума, но этот случай был не единственным: множество других карьер в НБА прервались из-за употребления запрещенных веществ – и речь не только о таких известных случаях, как Лукас, Майкл Рэй Ричардсон и Рой Тарпли. В 1987-м New York Times вышел с кричащей шапкой: «КОКАИН ОСТАНЕТСЯ В СПОРТЕ НАДОЛГО». Согласно изданию, «с 80-го года более 100 профессиональных футболистов, бейсболистов и баскетболистов публично признались в употреблении кокаина, большинство из них были помещены в специализированные лечебницы». В этой же статье президент профсоюза игроков Лэрри Флейшер признавался: «Не надо думать, будто я оправдываюсь, но с употреблением наркотиков ничего не поделаешь. Его нельзя искоренить. Все, что мы можем сделать – это улучшить ситуацию».

Комиссионер НБА Дэвид Стерн начал выписывать пожизненные дисквалификации тем, кто не хотел проходить лечение.

Тем временем «Рокетс» забуксовали на старте (10-17) и дали почву для целого ряда статей с посылом «Что не так с «Рокетс?» Он выиграли последующие пять матчей из шести, в том числе легко обыграв «Даллас» 10 января 1987-го. Ллойд и Уиггинс набрали 24 очка.

Доусон: «До нас доходили слухи, что лига собирается инициировать показательные дисквалификации за употребление наркотиков. Мы даже примерно представляли ряд команд, против которых могли последовать подобные санкции. Но никогда не думали, что первыми окажемся мы».

МакКрэй: «Как-то раз мы пришли на тренировку и удивились: «А куда пропали тренер и все остальные? Почему-то разминка не начинается».

Ллойд: «Билл Фитч сказал, что кто-то хотел поговорить с нами. Они объяснили: «Если вы откажетесь проходить обследование, то вас дисквалифицируют. Если вы пройдете его и оно покажет положительный результат, то вас тоже дисквалифицируют». Выбора у нас не было. Мы с Митчем должны были выразить протест. Но нас запугали тем, что нас дисквалифицируют в любом случае. Мы прошли обследование, оно дало позитивный результат. Нас отправили на лечение».

Рид: «Они выходили из клуба, и тут к ним подошел какой-то парень и сказал: «Эй, друзья, у меня кое-что есть для вас. Отличное дерьмо. Лучшее. Только попробуйте». И они рассказали мне, что попробовали. На следующий день (бывший начальник безопасности НБА) Хорас Балмер и его люди приехали на тренировку. Они уже были на месте в 9 утра, когда мы начинали работать. Нельзя выехать из Нью-Йорка и прибыть в Хьюстон столь ранним утром. Значит, они уже были в городе накануне. Тогда я все понял. Понял, что их подставили».

Ллойд: «Совершенно точно нас подставили. Вероятно, кто-то из нашей же команды. Не знаю. Это было невероятно».

Фитч: «Я провел вечер перед этим с Уиггинсом. Он говорил: «Не волнуйтесь за меня, тренер, я чист».

Ливелл: «Все вышло так, как будто бы никто вообще не сомневался, что они провалят тест. Как только они вошли, у них на лицах было написано: «Вот дерьмо».

Рид: «Как будто ты делаешь что-то незаконное накануне вечером, и тебе все сходит с рук, а на следующий день за тобой приходят».

Ллойд: «Это было новое правило. Мы даже не знали о его существовании. Правило такое: если ты признаешь вину и говоришь, что употребляешь наркотики, тебя отправляют на лечение и включают в программу. Джон Лукас, Уолтер Дэвис, Майкл Рэй Ричардсон – им всем давали больше одного шанса. Нам – лишь один».

Рид: «Сколько возможностей исправиться получил Лукас? Сколько возможностей было у других?»

Ллойд: «Они разрушили наши жизни. Они просто выкинули нас из игры. Это было кошмаром для нас».

Стерн: «Когда мы создали антинаркотическую программу, то знали, что необходимы дисциплинарные меры, которые создадут прецедент и заставят отказаться от участия в подобных вещах. Все, кому небезразлична лига – от владельцев и игроков до болельщиков – понимали, насколько важно искоренить употребление наркотиков. Пожизненное отстранение, с возможностью вернуться через два года, многим казалось исключительно жестким наказанием. Но, оглядываясь назад 30 лет спустя, я уверен в том, что мы приняли верное решение».

Ллойд: «Я не должен был употреблять наркотики. Если бы я вам рассказал все как было и написал бы книгу об этом, то разозлил бы очень многих. Но я этого не стану делать. Там, откуда я, если ты что-то рассказываешь – тебя убивают. Я бы не хотел вторгаться ни в чью жизнь. Кстати говоря, они спрашивали меня об этом. Представитель лиги в реабилитационной программе спрашивал, знаю ли я кого-либо еще. Я ему ответил «нет», так как не хотел, чтобы кто-нибудь оказался в таком же положении, не хотел разрушить и им жизнь».

Питерсен: «Провал Джоном Лукасом двух текстов и отчисление из клуба должно было стать предупреждением для всех. Ситуация с Митчеллом и Льюисом обернулась катастрофой».

Томас: «Я не мог не согласиться с комиссионером в том, что меры должны были быть приняты. Но в итоге пострадала шикарная команда. Оба эти парни очень старались. Они выкладывались на паркете и, как мне кажется, и после игры».

Ливелл: «В то время так было принято. Все было гораздо свободнее. Если ты хотел принимать в чем-либо участие, то никаких препятствий к этому не существовало. Это уж точно».

Рид: «Лига должна была запретить нам останавливаться в гостинице Oakland Hyatt. Стоило зайти туда, и вас ждали проститутки, сутенеры, наркоторговцы. Тогда мы не летали чартерами. Мы шли в клуб или в ресторан, наши два огромных лидера с их звездным статусом открывали для нас все двери – все приходили на наши матчи. И вот когда мы шли в ресторан или в клубе, и там слышали: «Йоу, дружище, отлично сыграли. У меня кое-что есть тут для тебя». Вот так все быстро устроено. Жутко. Эта часть жизни за пределами паркета пугала, так как ты понятия не имел, кто этот человек, тот самый, который хочет тебя подставить».

Томас: «Кто-то донес на них, возможно, и не кто-то один. Не знаю. Я бы не стал выяснять, кто именно оказался информатором, как я бы не вздумал просить Джерри Басса отдать мне Мэджика Джонсона. Мы с Дэвидом были слишком близкими друзьями. Мне любопытно. Очень любопытно. Но он не мог мне сказать, даже если бы хотел. Я бы хотел узнать это. Я точно знаю, что этот человек не работал в клубе. Знаю, что они болтались по злачным местам и все такое. И это факт».

Оладжувон: «Ужасно, когда ты не знаешь, что происходит вокруг тебя. Когда это случилось, я гораздо больше беспокоился о них, лишь потом начал думать о том, какие последствия это будет иметь для команды».

Ило: «Я с ними не тусовался, но я видел их в некоторых местах и слышал рассказы о том, что они делали. Не думал, что это что-то плохое, возможно, что-то вроде марихуаны. Знал, что у Льюиса есть большой опыт в данной области. Из-за того, что Митчелл так вкалывал и столько делал на площадке, я и понятия не имел, что у него такие проблемы».

Хейслер: «Хьюстон – это город тусовщиков. Если не ошибаюсь, Чарльз Баркли так объяснил переезд в Хьюстон в конце карьеры: «Нет штатных подоходных налогов, а сиськобары работают круглосуточно».

Ило: «В те времена Хьюстон купался в деньгах. Нефть стоила по 300 долларов за баррель. Строительство велось повсюду. Люди купались в деньгах. И это легко затягивало. Я сам, тогда молодой и глупый, помню, постоянно тусовался по ночам, потому что город предлагал слишком много развлечений».

Томас: «Думаю, дело в том, что такое было время, а они, обычные молодые парни, делали то же, что и все. Наверное, они помогли очистить лигу. Им за это не воздают должное, так ведь? Но когда отстраняют двух ключевых игроков из команды, потенциально готовой стать чемпионом, это точно обращает на себя внимание остальных».

МакКрэй: «Когда позвонили и сказали, что их дисквалифицировали на два года, все были в шоке. Я даже не могу этого описать».

Рид: «Они разрушили команду. Вот сделали то, что хотели сделать. За одну ошибку у парней отняли миллионы. А теперь взгляните. Такого не произошло ни в футболе, ни в баскетболе, ни в соккере, ни в бейсболе. Пожизненно? За первый же проступок?»

Ллойд: «Это жестокое наказание, слишком жестокое. Они создавали прецедент. Но если посмотреть на всех, против кого были применены санкции в связи с употреблением наркотиков, то видно, что нашим парням досталось больше всех. Я смотрел на Фэйсбуке, гуглил, я и понятия не имел, сколько парней пострадало до того, как увидел весь список».

МакКрэй: «Мы на это смотрели с точки зрения баскетбола. И не думали о том, что этим парням необходима помощь. Мы тогда были молоды. И очень разозлились. У нас все получалось, мы пытались стать династией, и тут такое происходит».

Ливелл: «Это печально, так как это была лучшая пара защитников во всей НБА на тот момент. Мы знали, что оправиться после такого будет тяжело. Так и получилось».

Питерсен: «Сезон-1985/86 оказался лучшим в моей жизни. Дальше последовал один из самых трагичных эпизодов в моей жизни».

Томас: «Иначе как «катастрофой» это не назовешь. Без двух парней нам пришлось перестраиваться заново».

Рид: «Они специально разрушили нашу команду, так как хотели видеть соперничество Берда и Мэджика. Они понимали, что «ЭлЭй» никогда бы не смог нас обыграть».

В тот момент, когда показалось, что хуже уже и быть не может, Сэмпсон начал ощущать последствия того страшного падения, которое приключилось с ним в Бостоне 24 марта 1986-го. Стив Харрис промахнулся, и Сэмпсон выпрыгнул за мячом на чужом щите между МакХэйлом и Скоттом Уэдманом. «Я знал, что поднялся выше, чем обычно, – позже рассказал Сэмпсон. – И, возможно, потерял баланс, пытаясь выловить мяч». У Сэмпсона был диагностирован паралич правой ноги, возникло подозрение, что он сломал позвоночник (Рентген ничего не выявил). Он продолжил играть через неделю, но от последствий так и не оправился.

Сэмпсон: «Под меня подсели, и я приземлился на левую сторону. Помню только, что я оказался в бостонской больнице – очнулся и не ощущал левую сторону какое-то время».

Блайнбери: «Он ударился затылком о паркет. Мы подумали, что парень умер. Это выглядело так, как будто арбуз сбросили с крыши».

Райан: «Ужасный момент, один из тех, за которыми следует «мертвая тишина». Не думаю, что он восстановился после этого».

Рид: «Тогда у нас не было тренеров по физподготовке и массажистов, как у современных парней. У нас не было оборудования. Когда он упал на спину, его положили на носилки. Я смотрел на его руку, и она тряслась. Не тело. Только одна рука».

Фитч: «Ральф уже из Виржинии приехал с проблемным коленом. Впервые ему удаляли жидкость из колена еще до того, как он стал профессионалом».

Рид: «Позже я выяснил, что его левое бедро было на сантиметр выше, чем правое. Потом я обратил внимание, как неровно он бежит, словно на одной стороне проколол колесо».

Блайнбери: «Он начал играть с травмой бедра. Так как он пытался приноровиться к этому, то отсюда пошли проблемы с коленями и все его операции».

Доусон: «Играли мы с «Денвером», и, помню, Фэт Левер прыгнул и перехватил мяч прямо рядом с нашей скамейкой. Там образовалась лужа, и я начал звать арбитров, чтобы они попросили протереть пол. Но тут мы совершили ответный перехват в середине площадки, Ральф прибежал обратно и наступил на лужу. Так он порвал колено».

Сэмпсон: «Я вернулся слишком быстро после операции. Восстановился за восемь недель. Сейчас парни работают над восстановлением почти год. Но я хотел играть. Мне казалось, что у нас есть возможность победить, и я сделал то, что нужно было тогда сделать».

Оладжувон: «После того как он получил травму, он уже не мог прыгать так высоко, как прежде, и не был столь быстрым, как прежде. Позиция мощного форварда очень сложна для высокого и долговязого игрока, ведь ему приходится бороться с человеком ниже ростом и гораздо более плотным, а тогда мощные форварды были огромными тяжелыми парнями. Когда мы менялись, и мне приходилось защищаться против четвертых номеров, я всегда говорил: «Ну и ну. Они очень сильны. Мне такого не нужно. Я не хочу с этим иметь дела. Ральф!»

Рид: «Как-то раз, уже после травмы, он добежал в быстрой атаке и взял подбор под чужим щитом. Затем побежал обратно, и когда другая команда давала пас, он перехватил его и вновь побежал под щит, и тут он как развернется на месте, словно один из «Трех балбесов»: Упс, упс, упс, упс».

Доусон: «Когда он включался, то мог бежать. Но останавливаться, разворачиваться, менять направление движения ему было тяжело. Это изменило всю его игру».

После вылета «Рокетс» во втором раунде Паттерсон сказал в интервью Houston Chronicle: «Мы никогда не обменяем Ральфа Сэмпсона. Точка, точка, точка, точка, точка». Но в декабре 87-го, через несколько месяцев после того, как Сэмпсон подписал новый контракт, «Рокетс» отдали его в «Голден Стэйт» со Стивом Харрисом в обмен на Слипи Флойда и Джо Бэрри Кэрролла. Sports Illustrated назвал этот обмен «мегасделкой, которая случается раз в десять лет». Через полтора года после победы над неуязвимыми «Лейкерс» «Башни-близнецы» приказали долго жить.

Сэмпсон: «Я был разочарован».

Оладжувон: «Кто-то пришел, чтобы рассказать о том, что его обменяли. Не лучший вариант, но он воспринял его очень хорошо».

Сэмпсон: «Думаю, что любой злится, когда его меняют. Они знали, но ничего мне не говорили».

Фитч: «Мы наблюдали за ним на каждой тренировке, за тем, как он противостоял Хакиму и Джиму Питерсену, который действовал все увереннее. Было понятно, что ситуация с его коленом – просто вопрос времени».

Дон Нельсон (тренер «Уорриорс», 1988-1995): «У нас были данные, что колено у него не в порядке. По тому, как он играл, можно было понять. Он не доминировал, это уж точно. Мы это знали».

Фитч: «Я бы пошел на такую же сделку и снова, так как это была необходимость».

Сэмпсон: «Имейте хотя бы уважение сказать мне. А не так. Сходя с самолета, бросить: «Ой, кстати, слышал, что тебя обменяли». Ты же тренер. Ты же знаешь, что происходит. Или должен знать. Мне не кажется, что ко мне отнеслись уважительно».

Блайнбери: «В конце концов, их отношения зашли в тупик. Они не ладили с самого начала. Когда Ральф пришел в лигу, у него была репутация замкнутого человека. Думаю, что тут дело в болезненной, немыслимой робости. И тут он попадает к Фитчу, который прессовал игроков и высказывал все в лицо. Фитч никогда не говорил, что он не уважает Ральфа. Но тот совершенно точно не являлся тем центровым-мачо, рубящимся в усах и выходящим на площадку, как на ринг».

Рид: «Мы потеряли Льюиса и Уиггинса, обменяли Ральфа, получили Слипи и Джо Бэрри Кэрролла, а затем на следующий год провернули еще один обмен. По сути, мы обменяли самих себя в «Голден Стэйт». Сколько раз «Голден Стэйт» играл в плей-офф?»

Нельсон: «Я считал, что нам было жизненно важно любой ценой избавиться от Джо Бэрри Кэрролла. Для «Голден Стэйт» он стал совершенно бесполезным. Его все не любили. У него было прозвище «Джо, которому на все наплевать». Я понимал, что Ральф травмирован, что он стал играть гораздо хуже и что он, наверное, не вернется на прежний уровень. И все равно я пошел на такой обмен, так как это требовалось».

Митч Ричмонд (защитник «Уорриорс»): «Нам нужен был высокий парень, который мог бы играть и под щитом, и на периметре, и Ральф давал нам все это. Мы боролись с «Лейкерс», и у нас тогда были Манут Бол и Ральф. Если бы Ральф был молодым Ральфом, то нет сомнений в том, что мы могли бы претендовать на титул».

Сэмпсон: «Крис Маллин, Митч Ричмонд, Лэрри Смит, Крис Уошберн. Много отличных игроков в той команде. Мы сплотились и неплохо выглядели вместе. Очень важно, когда у вас есть тренер из Зала славы, который очень хорошо понимает баскетбол, знает, как играть, и при этом понимает игроков».

(«Уорриорс» выиграли 43 матча в сезоне-88/89, взяли верх над «Ютой» в первом раунде и уступили «Санс» в пяти матчах. Сэмпсон смог принять участие лишь в 3 играх плей-офф).

Нельсон: «Он выступал здорово. Он отличный человек. Делал все, что мог, отдал все, что у него было. Очень рад, что я смог поработать с ним».

Ричмонд: «Мы знали, что у Ральфа тогда были проблемы с коленями. Но он все равно продолжал работать, продолжал нагружать их. Любой рано или поздно завершает карьеру. Я знаю, что он хотел дать нам немного больше, чем мог».

Нельсон: «Его контракт был неподъемным, так что рано или поздно мы должны были с ним расстаться. Мы поработали вместе недолго, но это было прекрасное время».

Ричмонд: «Он преподал мне множество жизненных уроков. Например, объяснил мне, что не надо подписывать доверенности на других людей – не делать разные такие ошибки, которые совершали его партнеры. Он объяснил мне некоторые важные вещи, на которые стоит обращать внимание. Многое вложил в меня, как в новичка. Я всегда общался с ним в самолете».

Рид: «В октябре 1988-го я был в Шарлотт, и тут мне позвонил Родни. Он сказал: «Нас тут снимали для командной фотографии. Я стою в одном конце, а Джим Питерсен – в другом». Я ему говорю: «Ты сумки уже собрал? Завтра утром твою задницу куда-нибудь обменяют». Это была шутка такая».

Питерсен: «Меня и Родни обменяли в «Сакраменто», и я никогда не забуду, как мы летели туда. Мы в самолете на Сакраменто, идем на посадку. Мы оба проснулись, смотрим в иллюминатор, и все, что видим – это бесконечные кукурузные поля. Родни взглянул на меня и чертыхнулся. На этом моменте мы оба поняли, что тот счастливый сон, в котором мы жили, закончился».

Через год Питерсена обменяли в «Голден Стэйт» на его бывшего партнера Ральфа Сэмпсона. Еще недавно он был сменщиком Ральфа. Теперь их обменяли друг на друга – всего лишь два «бигмена» с проблемными коленями, дни которых в лиге были сочтены.

Джерри Рейнольдс (тренер «Сакраменто», 86-87): «Это было действительно тяжело. Ральф – один из самых профессиональных игроков, с которыми я сталкивался по ходу карьеры. Парень трудился и старался остаться здоровым, старался восстановиться, но, если честно, он совсем все потерял. Грустно было видеть такого великого игрока, одного из лучших игроков на студенческом уровне в таком состоянии».

Эйндж: «Поиграв с Ральфом в Сакраменто, я оценил его как личность. Вот человек, являющийся великой легендой студенческого баскетбола, еще недавно звездный новичок, игрок уровня Матча всех звезд, и ему приходится так тяжело из-за коленей. Но он выкладывался, и ему за это платили. Он уже заработал достаточно. Но все равно он продолжал вкалывать. Я был поражен, как упорно он трудился и как целеустремлен был в желании вернуться на паркет».

Рейнольдс: «Мы согласовали условия выкупа. Уверен, что Ральфу казалось, что он может играть больше и лучше, чем у нас. Нам казалось, если честно, что это не произойдет. Мне бы очень хотелось, чтобы я ошибался. Он немного побегал за «Вашингтон», но по сути его карьера завершилась».

Доусон: «Я всегда с пиететом относился к Сэмпсону. Он три раза был лучшим игроком в колледже, от него ждали очень многого, и не многие могли бы им соответствовать. Люди забывают. Я всегда рублюсь за него».

Райан: «Ральф не хотел вырастать до 224 сантиметров. Но он добился того, чего добился. Думаю, что он был пленником своей психологии. Как и многие «большие». Он отличный пример этого. Он играл как человек, который бы хотел быть на фут ниже».

Блайнбери: «В глубине души Ральф хотел бы быть разыгрывающим или на худой конец атакующим защитником».

Пэриш: «Ральф немного напоминает мне Сэма Боуи. Просто Ральф смог поиграть подольше и больше повлиял на игру».

Влияние «Башен»

Сэмпсон провел 154 матча за четыре сезона после обмена из «Рокетс» и завершил карьеру в 92-м. Дальше у него начались проблемы с выплатой алиментов, он стал жертвой мошенников и в итоге разорился. Недавно «Финикс» нанял Сэмпсона в качестве помощника тренера по развитию игроков. Лукас тем временем сумел излечиться, стать тренером НБА и теперь помогает другим спортсменам бороться с болезненными пристрастиями. Льюис и Уиггинс вернулись в «Рокетс» в сезоне-89/90, но очень скоро их карьеры завершились. Оладжувон сумел выиграть титулы лишь в 94-м и 95-м, тогда когда в клубе не осталось никого из команды 86-го. Те «Рокетс» исчезли так же быстро, как и появились. Но на протяжении этого короткого отрезка вся лига боялась их, уважала и пыталась подражать им.

Донни Уолш (генеральный менеджер «Индианы»): «Когда у одной отличной команды есть два «больших», то и другие пытаются заполучить себе двух «больших».

Хейслер: «После 86-го «Лейкерс» начали искать себе еще одного семифутера. Они практически выменяли Роя Тарпли. И собирались отдать за него Уорти и Байрона Скотта – тот обмен инициировал Мэджик, который хотел, чтобы в команду пришел Марк Агуайр. Условия сделки были согласованы Джерри Бассом. Но затем Басс позвонил Дону Картеру, владельцу «Далласа», и попросил его, чтобы он позволил ему отменить этот обмен, так как иначе «Лейкерс» бы лишили генерального менеджера. Уэст был очень недоволен этим шагом. В итоге сделку отменили, и это спасло «Лейкерс», так как скоро Тарпли отправился в клинику. «Лейкерс» на самом деле считали, что им был необходим еще один «большой», чтобы противостоять «Рокетс». Они искали везде и практически согласились на этот обмен, который бы обернулся катастрофой».

Доусон: «Мы построили команду снайперов вокруг Оладжувона в начале 90-х: Вернон Максвелл, Кенни Смит, Марио Эли, Сэм Кэсселл. Начали попадать из-за дуги, растягивать периметр и делать скидки на Хакима. Именно так мы взяли титул».

Оладжувон: «Когда ты побеждаешь, то благодаришь бога. Ты был на другой стороне столько раз, что начинаешь это ценить. Ты так часто был близок к этому».

Томьянович: «Мы выросли здесь. Особенно Хаким и я. Мы выросли в этом клубе. Такое редко встретишь в спорте – чтобы человек оказывался на своем месте, там, где он живет и проводит большую часть времени».

Томас: «Я продал клуб в 94-м. Если бы я знал, что мы выиграем, то, возможно, не стал бы этого делать. Полгода спустя та же самая команда стала чемпионами».

Сэмпсон: «Многие думают о тех «Рокетс»: «А что, если бы…?» Лишь две команды «Рокетс» сумели победить «Лейкерс» в Западной конференции: это мы – в середине 80-х, и команда Мозеса Мэлоуна – в начале 80-х. У нас были проблемы с партнерами, не хватало сильного разыгрывающего, но эта команда могла стать династией».

МакКрэй: «До сих пор мы больше не видели дуэта семифутеров уровня Ральфа и «Дрима».

Рид: «Пару лет назад я разговорился с Джеймсом Уорти во время турнира по гольфу. Он мне рассказывал, как он и Мэджик очень не любили играть с нами, так как у них не было никаких преимуществ перед нами».

Уорти: «После поражения мы вернули свой стиль. Это было, конечно, стыдный проигрыш. Думаю, что «Хьюстон» немного утратил мотивацию, обыграв «Лейкерс». Победа над «Лейкерс» 80-х значила очень многое».

МакДоуэлл: «Никто не думал, что мы можем обыграть «Лейкерс» четыре раза подряд. «Лейкерс»? Кто бы мог представить такое? Вы же видели это? Вспоминается и по сей день».

МакКрэй: «До сих пор мы убеждены, что если бы мы сыграли все в финальной серии, то победили бы».

Сэмпсон: «Думаешь о том, что могло бы произойти».

Рид: «Если бы мы не потеряли Джона Лукаса, то у нас были бы перстни. Никто бы нас не остановил».

Лукас: «26 лет назад Фитч действительно очень сильно повлиял на мою жизнь. У нас было все, чтобы взять титул, но тогда я мог бы уже умереть. Здесь и проклятье и благословение».

Ллойд: «Это была одна из величайших команд в истории, которая не продержалась вместе три, четыре, пять лет. Если бы у нас были три-четыре года, мы бы взяли пару титулов. Мы уже обыгрывали «Лейкерс» и знали, как это делать».

Блайнбери: «Эти парни все разрушили сами. Сами уничтожили команду».

Пэриш: «Я часто думаю о том, насколько хорош мог бы быть Сэмпсон, если бы не его проблемы с коленями. Что если бы он играл так же долго, как Хаким? Что, если бы они провели бы вместе все свои карьеры? Это было бы по-настоящему интересно».

Источник: sports.ru