Оригинал: «Гигантские шаги. Автобиография Карима Абдул-Джаббара» (издание 1983-го года). Перевод выполнен не для коммерческого использования.
Авторы: Карим Абдул-Джаббар, Питер Ноблер.
По ходу своей карьеры я обнаружил, что профессиональные баскетболисты – это по большей части довольно дружелюбные парни. Из-за чувства постоянной изоляции от остального мира между нами возникает дух товарищества, несвойственный работникам офисов. К сожалению, большую часть парней я знаю лишь как своих соперников. Лэрри Костелло, тренер «Бакс», любил повторять «Не общайтесь с оппонентами перед матчем, ибо они – ваши враги. Не позволяйте им даже и думать о том, что между вами возможна дружба». Я прислушивался к его словам в свои первые пару лет в лиге, но затем понял насколько это все глупо. Некоторых из моих соперников невозможно не любить, однако это не означает, что я не вышибу из них всю дурь, попытайся они пойти в проход против меня.
Некоторые парни кардинально меняются, стоит прозвучать стартовому свистку. Тайни Арчибальд – довольно дружелюбный персонаж, который даже не поздоровается с вами, ступив на паркет. Джо Джо Уайт вел себя даже хуже – стоило вам подойти поздороваться с ним до стартового вбрасывания, как он угрюмо посылал вас подальше. Что и неудивительно: гарды – самые чувствительные и разговорчивые парни в лиге. Между «большими» нет ничего, кроме борьбы не на жизнь, а на смерть под кольцом. О чем можно говорить, когда нужно постоянно бороться за позицию, ожидать броска по кольцу или попытки прохода, когда постоянно получаешь локтем по ребрам и чувствуешь, как к тебе на спину пытаются забраться ребята поменьше в попытке вырвать у тебя подбор? А что, если мяч отскочит от кольца и сорвет тебе голову? Слишком многое происходит под щитом, в то время, как гарды могут позволить себе расслабиться, пока тащат мяч от одного кольца к другому. В их распоряжении гораздо больше пространства для маневра, они могут повозиться с мячом пятнадцать секунд, а затем, на исходе владения, забросить его внутрь и требовать «Давай, Мозес, убей их всех!».
Большая часть бесед с моим участием происходит, когда я стою на линии штрафных или во время тайм-аута. Обычно это сугубо профессиональные разговоры типа «Какую комбинацию стоит нам разыграть?» или «Карим, где тебе будет удобнее получить мяч в следующий раз?». Однако порой выходит нечто интересное. Взять, к примеру, Кэлвина Мерфи из «Хьюстон Рокетс» – очень болтливый парень. Отменный игрок – быстрый, обладающий точным броском, являющийся хладнокровным исполнителем штрафных, – которому не повезло быть ростом всего в пять футов девять дюймов. Я был выше его на целых полтора фута, но он никогда не боялся меня – пока исполнялись штрафные броски, он вставал рядом со мной и начинал изливать на меня свои проблемы и переживания со своим быстрым южным акцентом, подаренным ему двенадцатью годами жизни в Техасе: «Абдул, они все пытаются найти мне замену, но меня нельзя заменить. Я – единственный, который стабильно попадает броски в этой команде». Затем он поднимал голову и с ангельским выражением на лице просил «Не блокируй мои броски, Абдул. В особенности мои лэй-апы – они нужны мне, эти легкие очки». Я начинал от души смеяться и отвечал ему «Вот что я тебе скажу, Кэл – я не буду блокировать твои броски, но даже не пытайся лезть в «краску». Я даже не хочу слышать ни о каких лэй-апах».
Каззи Расселл был еще одним словоохотливым парнем. Нам довелось побыть и партнерами, и соперниками, и я довольно хорошо его узнал. Во время тренировок он вставал в позу в двадцати футах от кольца и ехидно интересовался «Кто-нибудь хочет попытаться заблокировать мой бросок?». Стю Лэнц, наш гард, всегда покупался на эти провокации и ворчал «Нет у меня времени дурачиться с тобой, Каззи», на что тот отвечал «У тебя полно времени. Давай, попробуй заблокировать этот бросок». Тут либо я, либо Стю выбегали в надежде зацепить мяч, однако Каззи каждый раз запускал его буквально над кончиками наших пальцев и восторженно кричал «Банк открыт!», когда мяч залетал от щита в корзину. Однажды по ходу одного из матчей мы совершили перехват, и я очутился в центре площадки с мячом – центровой, ведущий отрыв. Каззи начал забегать с левой стороны, я отдал ему мяч на открытый бросок и крикнул «Банк открыт!». Каззи рассмеялся в момент броска и, конечно же, забил от щита. То был один из немногих моментов, когда я позволил себе легкомысленность по ходу матча.
Каззи был прекрасным партнером – он всегда вел себя расслабленно и наслаждался игрой в баскетбол. Мы любили подтрунивать над ним из-за его забавной манеры бегать по паркету, на что он сокрушенно качал головой и отвечал «Я – единственный темнокожий, страдающий болезнью белых парней». Дело в том, что Каззи не умел прыгать. Однажды во время тренировки мяч застрял между кольцом и щитом, и Каззи вызвался его достать. Он прыгнул и не дотянулся даже до сетки. Еще одна попытка – и неудача. И еще одна. И еще. В конце концов он не мог даже оторваться от паркета от усталости, пока мы все катались вокруг от неудержимого смеха.
Некоторые же парни – молчаливы и смертоносны, как туман. Джордж Гервин – один из подобных игроков: он шепчет вполголоса «Карим, не блокируй мои броски», пока сбрасывает вам на голову сорок восемь очков, и вы прекрасно осознаете, что у вас нет ни единого шанса достать хотя бы один из его бросков. Не имеет значения, где именно на паркете он находится в определенный момент – он одинаково опасен с дистанции и в проходе. Помню, как в матче против «Лейкерс» он затолкал Джамала Уилкса в «краску» и раз за разом забивал через его голову, несмотря на репутацию Джамала как отменного игрока в защите. Дошло до того, что Ирвин и я на полном серьезе кричали ему «Джордж, не поступай так с Шелком, черт возьми!».
Играть против Терри Фурлоу было настоящим удовольствием. Он был родом из Флинта, штат Мичиган, что находится неподалеку от родины Мэджика, городка Лэнсинг, и каждый раз, как Терри набирал очки, он пробегал мимо Ирвина и нагло смотрел ему в глаза. Это не могло не вызвать искреннюю улыбку. Мне однажды удалось перехватить у него мяч – он только получил его из-за боковой и собирался развернуться, как я предугадал его маневр, выхватил мяч и забил в быстром отрыве. Его тренер Хьюби Браун был просто в ярости от того, что центровой соперника перехватил мяч у гарда. По ходу следующего владения Терри пробежал мимо меня и воскликнул «Абдул, я и не знал, что ты способен на такое!». Однако во время тайм-аута Браун излил на него свой гнев, и Терри, понурив голову, слезно попросил меня не перехватывать больше у него мяч.
Хотя я известен за свою склонность спорить с рефери, на паркете порой происходят настоящие словесные баталии, по сравнению с которыми мои вспышки гнева – детский лепет. Некоторые из игроков абсолютно несдержанны в вербальном плане. В последнем матче регулярного сезона чемпионского года «Милуоки» мы играли против «Балтимора». Игра выдалась упорной и главная звезда соперников, Эрл Монро, получил фол за попытку сыграть поплотнее в защите. Ричи Пауэрс, рефери того матча, был абсолютно прав, однако Эрл отвернулся от него и пробурчал:
– Глупый осел, я даже не коснулся его!
– Эрл, да ладно тебе, ты ведь сфолил, – попытался вразумить его я.
– Закрой рот, чертов придурок! – ответил он мне. – Я его даже не коснулся, ты чертов осел!
Пауэрс услышал этот обмен репликами между нами, принял все на свой счет и выкинул Эрла из игры.
Есть в лиге игроки, к которым невозможно не испытывать симпатию. Например, Дэн Иссел. Мне довелось провести мало времени с ним за пределами паркета, но я знаю его довольно неплохо. Он всегда сконцентрирован на игре, но у него хватает чуткости, дабы остановиться и насладиться тем, что некоторые игроки вытворяют с мячом. Нам всегда есть о чем поговорить, будь это моменты у линии штрафных или короткая беседа в подтрибунных помещениях. Я чуть было не втянул его в неприятности однажды, потому что не мог прекратить смеяться над тем, как Джордж МакГиннис совершает штрафные броски – мы стояли под кольцом и наблюдали за его смешными манипуляциями, когда я начал трястись от смеха. Дэн, который не хотел поколебать уверенность своего партнера, давился собственным хохотом и пытался утихомирить меня.
По ходу одного из матчей нам с Нормом Никсоном удалось вырваться в быстрый отрыв. Дэн закрыл меня на фланге, однако Норм не стал пасовать, а рванул к штрафной линии. Там он совершил обманное движение, заставив защищавшегося против него соперника пролететь мимо, и лишь затем бросил в кольцо. Я рванул за подбором, и Дэну, который был лишь очередным белым центровым на моем пути, пришлось пустить в ход весь набор толчков и ударов, дабы вырвать у меня позицию под кольцом. Боролись мы зря – Никсон попал, заставив Дэна проворчать «Не знаю, какого хрена я столько боролся за подбор, зная как точно Норм бросает из таких позиций!».
Мне на ум приходят и другие красочные персонажи НБА. Майкл Рэй Ричардсон был дружелюбным парнем, влюбленным в баскетбол – дайте ему такую возможность, и он бы играл по два матча в день. Сэм Лэйси обожал жаловаться арбитрам, когда на нем фолили. Даже когда ему давали возможность встать на линию штрафных, он продолжал ворчать о том насилии, которое было совершено против него. Во время одной из его тирад я взглянул на его партнера Леона Дугласа, который стоял рядом со мной, уткнувшись подбородком в грудь.
– Леон, что-то не так? – поинтересовался я.
– Карим, не говори со мной сейчас, я пытаюсь… – по его щекам текли слезы от того, что он изо всех сил старался не смеяться над Лэйси.
Мало кто заставлял меня хохотать так, как это делал Уолт Беллами. Он обожал болтать с самим собой, особенно когда ему свистели фолы: «Эти рефери постоянно придираются ко мне. Другие фолят, а свистят доктору Беллами». Да-да, он всех вокруг называл «докторами», и предпочитал, чтобы к нему обращались «Доктор Би». Складывалось впечатление, что он абсолютно не умел управлять своим телом. Если кто-то шел в проход, он лепил сопернику пощечину, а затем поднимал того с пола и искренне интересовался «Тебе не больно?». Или на пути к кольцу с грохотом ронял соперника на пол и спрашивал «Все нормально?». Его игра не могла угнаться за его болтовней. Помню, как однажды я вытолкал его из-под кольца, забрал подбор в защите, и уже было рванул в быстрый отрыв, как почувствовал, что кто-то хватает меня за шорты. Я обернулся и услышал отчаянный шепот Беллами «Мужик, не беги, не надо! Если ты не побежишь в нападение, то мне не придется бежать в защиту!». Смех, да и только.
У каждого есть любимая забавная история о тренере НБА. Моя была рассказана мне Джерри Чэмберсом о тренере «Буффало» Дольфе Шэйесе. По ходу одного из матчей их соперники успешно задействовали прессинг в защите, и разозленный Шэйес в перерыве матча набросился на своих игроков, крича «Неужели вы не можете перебороть их пресс?!». Затем он заявил, что объяснит им, как преодолеть прессинг соперников, взялся за мел, подошел к доске и уставился на нее. Весь остаток перерыва он проторчал, сложив руки на груди и пялясь на доску. Игроки с удивлением ожидали инструкций, однако Дольф словно впал в прострацию. В конце концов, им пришлось выйти из раздевалки на вторую половину игры, а их тренер так и остался стоять там.
