Сергей Карасёв – о "Кливленде" и НБА изнутри

Сергей Карасёв – о новых партнёрах, тренерском штабе, собственном питании, личных тренировках, звёздах НБА, болельщиках и многом другом.

"Форестлейк-драйв? Вы уверены? Может быть, всё-таки Крокер-парк?" – водитель кэба удивлённо качает головой, делает большой глоток кофе из картонного стакана и трогается с места. Однако через минуту, достигнув даунтауна Кливленда, не выдерживает: "А что вы там забыли, если не секрет?" "К Сергею Карасёву, новичку "Кавс" направляемся!" – удовлетворяем его любопытство. "Да ладно, парни! Хорошо его знаете?" – интересуется мужчина снова и, получив утвердительный ответ, расплывается в улыбке: "Расскажу своим мелким вечером, им будет приятно, они у меня настоящие фанаты".

Пока весьма сомнительной наружности дребезжащий "Додж" без каких-либо отличительных для такси знаков тихо плетётся по Северо-Западному шоссе, в памяти всплывает знакомство с защитником "Кливленда" на даче в Подмосковье во время интервью с его отцом летом 2009-го. Живо интересовавшийся всем, что связано с баскетболом, Сергей спросил разрешения поприсутствовать во время беседы, а после в качестве благодарности показал нам семейные владения и особую гордость – площадку с кольцом. "Папу уже обыгрывает?" – спросили мы тогда Карасёва-старшего. "Какой там, все ему прочат будущее в НБА, а он пока даже трёхочковые хуже меня бросает", – рассмеялся Василий…

Теперь у Сергея свой дом в 20 милях от главного города округа Каяхога – месте, где всё ещё делают вид, что люто ненавидят Леброна. Родительский он превосходит вдвое. На крыльце лежит коробка, в дверную ручку продета квитанция о доставке. "Здесь не возьмут ничего, даже если у вас гора посылок перед домом будет лежать. Не принято, – комментирует слегка опоздавший с тренировки Карасёв. – На самом деле можно вообще двери не запирать, вряд ли кто зайдёт. Непривычно немного после наших реалий, но борюсь с собой. Недавно, кстати, уехал на тренировку и оставил гараж открытым. Сначала переживал немного, но ребята по команде успокоили".

Пока осматриваем владения и делаем фотографии, выясняется, что в коробке – новые кроссовки от Коби Брайанта, которых бронзовый призёр Олимпиады в Лондоне ждал пару месяцев. "Не знаю, почему все считают их неудобными, сидят на ноге хорошо, дискомфорта не испытываешь, – объясняет Сергей свой выбор и ставит их на пол рядом с другими стопками одежды и обуви. – Кстати, видите кучу вещей — думаете, это моё? Как бы не так! Родители и сестра себе по каталогам назаказывали. Как будут увозить, ума не приложу. Пора пароль, наверное, менять. Кстати, поднимайтесь, покажу, где они будут жить".

Проводить экскурсию по дому Карасёву явно доставляет удовольствие: спальни и кухню он преимущественно обставил, в гостиной тоже всё готово к тёплым домашним посиделкам и празднованию Рождества и Нового года, а под стоящей возле камина искусственной ёлкой уже лежит один подарок. "Он там пылится месяц с лишним, а может, и больше, – признаётся Сергей. – Ждал, что девушке дадут визу, приготовил сюрприз, но не срослось – отказали, вот и дожидается весь такой нарядный её. В ближайшие дни нужно ему компанию организовать, а то времени осталось очень мало".

Вид на гостиную со второго этажа

– Почему предпочли загородный дом квартире в центре?
– Мне показали несколько квартир. В основном двух или трёхкомнатные, почти без окон — жутко тёмные помещения, узкие коридоры. Чувствовал в них себя абсолютно неуютно. Затем появился замечательный вариант. Огромные апартаменты, шесть или семь комнат, общая площадь – 300 квадратных метров. Мне очень понравилось, решил, что точно буду брать. Но потом позвонила девушка и сказала: "Ты что больной? Я в ней убираться не буду!". Родители тоже были против этой идеи. В итоге взял дом. Главное, что поблизости много мест, где можно погулять: рестораны, магазины, кинотеатры и большой парк. Есть ещё одно тусовочное место, но до него минут 40.

– То есть в центре города почти не бываете?
– Пару раз наведывался. Ходили в ресторан с ребятами после игр, с финансистом (он приезжал ко мне, чтобы помочь с бумагами).

– Это ваш личный помощник?
– Да. Я ему звоню, когда возникают любые проблемы и вопросы. Другая страна – другие правила, необходимо помнить о каждом из них. Он мне рассказывает, как себя вести в той или иной ситуации, какие документы стоит подписывать, а какие категорически нельзя. Например, здесь все используют банковские чеки. Ты выписываешь, отдаёшь, а затем уже тот, кто оказывает услугу, сам его обналичивает. Для меня это было в диковинку. Финансист занимался оформлением всех кредитных карт и банковских историй, помогал мне с покупкой машины и приобретением дома на первом этапе. Вообще в Кливленде я думаю исключительно о баскетболе, а окружающие помогают в этом.

– Оформлением дома сами занимались?
– Нет. Мне помогала дизайнер по интерьеру. Я ей лишь рассказал о своих пожеланиях, а она воплотила их в реальность. Изначально она обустраивала дом Жидрунаса Илгаускаса, затем Андерсона Варежао, пока он не женился. На одной из тренировок бразилец подошёл и сказал мне, что познакомит с человеком, который поможет мне в данном вопросе. Сейчас хочу сделать некое подобие игровой комнаты, где можно будет с друзьями расслабляться, когда в гости будут приходить. В принципе дом уже почти доведён до ума, так что здесь можно спокойно прожить три контрактных года.

– Не обидно будет, если "Кавальерс" обменяют вас в другой клуб?
– Стараюсь не думать об этом. Я ещё молод. Конечно, держал в голове, что в первый сезон не буду получать достаточного игрового времени. На тренировках чувствую, что могу проявить себя. Даже за такой короткий период значительно прибавил в ведении, подкачался на семь килограммов почти. Тренеры говорят, что я молодец, советуют продолжать в том же духе. Так что стараюсь гнуть свою линию.

– Соседи знакомиться не приходили?
– Нет ещё, никак не соберутся. Возможно, кто-нибудь и захаживал, когда я спал или был на тренировке. А вообще, если заглянут, конечно, приму их.

– Как думаете, они догадываются, с кем живут рядом?
– Те, кто интересуются, должны. Как я сажусь в автомобиль, точно видели. Впрочем, тут рядом ещё Майк Браун живёт, так что не мной единым (смеётся).

– Вы обитаете один в большом доме — непривычно?
– Да, постоянно прислушиваюсь к звукам. Варежао рассказывал, что здесь бродят привидения. На самом деле он любит говорить всякую чепуху и разыгрывать меня. У нас был первый перелёт в Цинциннати, спрашиваю его: "Сколько нам лететь?" Он говорит: "Три часа. Можешь спокойно отоспаться". Я лёг, а через 25 минут мы приземлились. После того случая я ему больше не верю. Теперь сам ищу необходимую информацию.

– Кливленд предстал перед вами тем городом, каким вы его себе представляли?
– Изначально было непривычно, но со временем обжился. Кливленд – не Москва, факт. Городок небольшой, жителей немного – всё спокойно и тихо.

Спальня Сергея Карасёва

– По родителям скучаете?
– Очень. Хорошо, что под Рождество они прилетят, хоть вспомню, как выглядят (смеётся).

– Общаетесь с ними часто?
– Да. С девушкой, правда, чуть чаще. Но всё равно созваниваюсь со всеми. С папой и мамой обычно говорим три-четыре раза в неделю по "Скайпу" или "Фейстайму". Эти беседы можно сравнить с интервью с пристрастием.

– В клубе есть конкретный человек, которому вы можете позвонить, если возникают какие-либо проблемы в быту?
– На самом деле можно набрать любому, здесь все отзывчивые. В Америке организация процесса на высочайшем уровне. Изначально клуб арендует тебе номер в гостинице и машину. Но длится это ровно месяц. В НБА все живут на свои деньги, поэтому потом приходится искать выходы из разных ситуаций. Первую неделю из гостиницы совсем не выходил, потому что в день было по две-три тренировки. Сил хватало лишь на обратную дорогу, после чего падал на кровать и засыпал. Затем уже начал смотреть по сторонам, гулять по городу, со временем присмотрел себе этот дом.

– В клубе есть психолог?
– Да. Для новичков проводят специальные собрания, помогают им с бумажной волокитой. Только на прошедшей неделе мы собирались дважды. В принципе, их можно назвать психологическими тренингами, на которых нам рассказывают, как правильно себя вести и что следует делать. Вообще же, в "Кавальерс" большой штат специалистов разного профиля. Например, диетологи – они занимаются формированием рациона для каждого из игроков, следят, чтобы все правильно питались, исключают вредные продукты и напитки.

– Трудно уезжать в 19 лет в незнакомую страну и начинать всё фактически с нуля?
– Честно, очень тяжело. Не хватает друзей и близких. Дома мне всегда помогали, направляли, когда это было нужно. Здесь же я один, никого не знаю. Необходимо иметь свою голову на плечах, вникать во все процессы. Со временем стало легче, познакомился с новыми людьми. Плюс в клубе понимают, что я ещё совсем зелёный, прилетел из Европы, присматривают.

– С языком проблем не было первое время?
– Нет, с английским всегда был порядок. Начал учить его с шести лет, постоянно имел разговорную практику. Всё же карьера отца была богатой на европейские страны, и мне было с кем общаться. В последние три года в "Триумфе" разговаривал с легионерами, так что к американскому диалекту был приучен. Конечно, есть в команде парни, которых даже свои не понимают, у них слова состоят из двух букв и мычания. Мэттью Деллаведова из таких – у него австралийский акцент, глотает буквы и окончания так, что смысл сказанного сложно уловить.

– Что вас большего всего удивило в обычной жизни?
– Очень мало аварий по сравнению с Москвой. Все двигаются на дорогах по правилам, в первое время было непривычно, но сейчас уже и сам управляю автомобилем аккуратно. Здесь нельзя, как в России, дать сотруднику ДПС взятку в 1000 рублей и поехать дальше. Если предложишь, то сразу на 15 суток в участок загремишь.

– Вам уже приходили штрафы?
– Один раз меня остановили за превышение скорости. Вместо максимальных 60 км/ч ехал 75 — в принципе, как и весь автомобильный поток, но штраф выписали только мне. Рассказывал парням в клубе, что в России обычно полицейский стоит с палочкой в кустах и ждёт своего клиента. Здесь, конечно, такого нет. Всё цивильно, с радарами, если ты нарушил, то за тобой едет полицейская машина с сигнальными огнями, мигает дальним светом и просит прижаться к обочине. Когда мне выписали штраф, сказали, чтобы я был аккуратнее в следующий раз. Я завёз этот бланк в клуб, оставил деньги, чтобы они заплатили за меня, потому что система оплаты слишком сложная.

– Патрульный вас узнал?
– Нет. Да и какая разница, кто ты – Сергей Карасёв, Кайри Ирвинг или официант из ближайшего ресторана, перед законом и полицией все равны.

– А вообще пользуетесь популярностью в городе?
– На улицах меня иногда узнают, в торговых центрах и ресторанах просят дать автограф и сфотографироваться. Никогда не отказываю.

– За три прошедших месяца успели понять, что такое американская мечта?
– Наверное.

– И какова ваша?
– Закрепиться в НБА и подписать второй контракт, желательно максимальный. Думаю, именно ради этого я и прилетел в Штаты. Поэтому должен сделать всё, чтобы получить в ближайшее время достойное игровое время.

Сергей Карасёв в своём новом доме

– Важно, с каким клубом его подписать?
– Нет. Есть, правда, одно "но": не хотел бы оказаться в "Торонто".

– Почему?
– Там очень большие налоги (улыбается).

– А в Кливленде какой налог?
– 42-45%.

– То есть почти половина зарплаты оседает в карманах местных налоговиков?
– Да.

– Клуб ещё что-то оплачивает?
– Подбрасывают немного наличности на питание на выездах, потому что это проще, чем организовывать в гостинице. В остальном за всё платим сами.

– В какую сумму вам обходится аренда дома?
– 2 тысячи долларов с обслуживанием. Наверное, расход не такой большой из-за того, что большую часть времени я провожу вне его, но согласитесь, это не самый большой ценник. К примеру, в Нью-Йорке за подобный метраж пришлось бы платить 6-8 тысяч.

– Машину тоже в аренду взяли?
– Нет, в кредит (улыбается). Они здесь смешные – 2,5-3% в год с нулевым первым взносом.

Всё-таки три года в Кливленде рассчитываю провести, поэтому в данном случае логично было покупать.

– А вообще ощущаете, что уровень жизни здесь отличается?
– Да, естественно. Совершенно другой ценник на всё. В крупных городах вроде Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и Майами был бы другой разговор, но в целом, конечно, приятно удивляет.

– Уже считали, каковы ваши средние расходы в месяц?
– Нет. Хорошо, напомнили, нужно будет позвонить моему финансисту, попросить его подбить баланс. Но не думаю, что выходит много – 3,5-4 тысячи долларов максимум. Это с арендой жилья, его обустройством, подарками родителям к Новому году.

– С Кириленко, Шведом и Мозговым общаетесь?
– С Андреем после первой игры в сезоне ходили ужинать, а вообще очень часто переписываемся в "Инстаграме".

– То есть не созваниваетесь, советов не спрашиваете?
– Нет, стараюсь всё решать самостоятельно. Переписываемся иногда, делимся впечатлениями. Также и с Лёхой. А вот с Тимой почти не общались – только когда они прилетали, постояли немного поболтали в коридоре. На посиделки времени у него не было – сразу после игры "Денвер" улетал в Бостон.

– Сколько раз у тебя брали интервью местные журналисты?
– Много. Поначалу постоянно засыпали всевозможными вопросами, сейчас поменьше, но всё равно стабильно раз в три-четыре дня интересуются чем-либо, причём могут и до тренировки, и после неё. А вот у Ирвинга по две-три развёрнутых беседы ежедневно. Вообще здесь ни о ком не забывают, со звёздами, разумеется, общаются больше, но остальные не чувствуют себя ущемлёнными.

– Какой самый оригинальный вопрос тебе задавали за время пребывания в США?
– Сложно навскидку вспомнить. Недавно поинтересовались, есть ли у нас в России игрушки наподобие местных "бабблхед" с трясущимися человеческими головами. Так вот я сказал, что у нас есть собаки, которые автолюбители обожают размещать на передних панелях своих машин. Смеялись.

– Насколько у вас хорошие отношения с болельщиками и прессой, проблем нет?
– Нет. Болельщики в Кливленде замечательные, считаются одними из лучших в НБА, самые преданные клубу, на игры много людей ходит, какие-то шоу всё время устраивают. В другие города приезжаешь — бывает только четверть арены заполнена, и с верхних рядов спускают народ вниз, чтобы создать видимость полного зала. С масс-медиа проблем нет тоже никаких.

– Вы намекали, что о подробностях личной жизни лучше не рассказывать, потому что журналисты могут зацепиться и раскрутить какую-нибудь историю…
– Да просто не хочется что-нибудь не то ляпнуть, чтобы потом они написали, а кто-нибудь другой позаимствовал, приукрасил и получился снежный ком. Потому что здесь реально любят к словам придираться, и нужно быть очень аккуратным, когда даёшь интервью.

– Болельщики и журналисты разбираются здесь в баскетболе лучше, чем в Европе?

Ванная комната Сергея Карасёва

– Трудно сказать. В случае с первыми, мне кажется, так же. В Кливленде других занятий не так что бы много было, поэтому на баскетбол, американский футбол и бейсбол люди ходят развеяться, посмотреть шоу, пообщаться с друзьями. А вот представители СМИ, пожалуй, немного больше погружены в тему, так как приближены к командам. Они свободно общаются с тренерами, постоянно летают с командой в другие города, у них просто больше информации.

– Сколько человек от клуба летают на гостевые игры?
– Помимо игроков? Человек 80, из них 50 – тренеры и обслуживающий персонал. Плюс 10-12 приближённых журналистов постоянно.

– Есть правила поведения для последних на борту? Общение свободное или игроков нельзя беспокоить во время полётов?
– В самолёте три класса. В первом сидят игроки, во втором тренеры и весь персонал, а в третьем журналисты и ещё кто-то летит. Чтобы журналисты в самолёте общались с игроками – такого никогда не было, даже тренеры особо не заходят на нашу территорию. В основном игроки либо спят, либо играют во что-то, либо кино смотрят.

– Организация шоу сильно удивила?
– Да, разница сумасшедшая. Здесь всё продумано до мелочей — каждый розыгрыш призов, танец, конкурс, видео. Это то, чего нам катастрофически не хватает в Европе. Было бы больше всего этого, народ пошёл бы на трибуны. Вы думаете, в Кливленде и других городах все ходят исключительно на баскетбол? Отнюдь, половина ради всех этих мелочей заполняет трибуны, игра их интересует постольку-поскольку. Преданных болельщиков не так много.

– Вы говорили, что всего дважды за три месяца выбирались вместе на посиделки. Больше не было?
– Нет. Здесь такого совершенно нет. Единственно, на ужины ходим вместе на выезде, потому что нет такого, как в Европе, чтобы командный ужин был в гостинице. Здесь тебе дают определённую сумму денег, и ты идёшь в ресторан. Я, Варежао и Даллаведова всё время втроём ходим куда-нибудь кушать. Бывает, в Кливленде собираемся и куда-нибудь выезжаем.

– Даллаведова тоже рядом живёт?
– Не совсем, примерно в 20 минутах отсюда.

– Есть у вас какое-то прозвище в команде?
– Грей.

– Почему?
– Ну, я же Серый (смеётся).

– Это вы партнёрам перевели?
– Это начал Виталий Потапенко, отсюда и пошло. Он же у нас ассистентом главного тренера работает.

– Часто с ним и Жидрунасом Илгаускасом общаетесь?
– С Потапенко регулярно, потому что он всё время на тренировках, подходит, спрашивает, что да как. Илгаускаса вижу не так часто, но тоже, бывает, перед играми приходит. Дал мне адрес русского ресторана в Кливленде. Там есть русская еда, точно есть борщ. Не знаю, какой он на вкус, но в меню есть. Стараемся общаться — он как раз здесь живёт недалеко, минутах в 10 езды, наверное. Часто приезжает.

Кливлендский дом Сергея Карасёва

– Как вас приняли в "Кливленде"?
– Тепло. Была первая тренировка, на которой представили команде. Все подходили, знакомились, предлагали свою помощь. У нас молодая команда, девять ребят моложе 23 лет. Нет таких заскоков, как например, в "Бруклине", где безумное число ветеранов. Никто ещё не поймал звёздочку, мы не боремся за чемпионство, поэтому относятся хорошо. Слышал, что в других клубах ассоциации новички ходят с розовыми рюкзаками и с детскими колясками. Мы лишь носим по очереди пончики на утренние тренировки перед домашними играми. Нас, молодых, в команде четверо, поэтому это совсем нетрудно.

– То есть не разыгрывали?
– Ни зубной пасты в кроссовках, ни завязанных в узлы шнурков, ни машины, засыпанной попкорном. "Кливленд" — серьёзная организация, с серьёзными людьми. Хотя как-то ребята забыли принести пончики в моё отсутствие – улетал на Багамы, чтобы оформить визу, – так в качестве наказания на первый матч сезона с "Бруклином" старожилы заставили надеть разноцветные классические костюмы. Джаррет Джек лично поехал с нами в магазин и выбрал для каждого наряд. Я был полностью в красном – рубашка, галстук, жилет, брюки, ботинки. Повеселились от души. Жаль, снимков у меня нет, показал бы, однако в клубе наверняка должны были сохраниться, равно как и видео.

– С кем из команды общаетесь больше всего?

Сергей Карасёв

– С Деллаведова и Варежао. Мы вместе проводим много времени. У Ирвинга и Уэйтерса свои компании. У многих свои девушки, поэтому после тренировок сразу спешат к ним, к семьям. Андерсон мне очень помогает. Сразу же подошёл и предложил свои услуги. Познакомил меня со своей женой, друзьями. Периодически собираемся вместе, отдыхаем. Без него я бы уже давно сошёл с ума.

– Каким оказался Ирвинг при ближайшем рассмотрении, что собой представляет?
– Не заносчивый, абсолютно адекватный. Нет такого, чтобы пальцы были веером: "Не подходи, с "зеленью" не общаюсь". Обычный парень, разве что в баскетбол играет лучше других, может позволить себе порой делать на площадке всё, что захочет. Мне кажется, в НБА вообще можно с любым и игроком найти общий язык. Особенно если ты коммуникабелен, умеешь поддержать разговор.

– Вы не просто коммуникабельны, лучше других "зажигаете" партнёров перед каждой игрой…
– Всё-таки надо как-то держать себя в тонусе, не с грустным выражением лица же ходить. Каждая игра – шоу, праздник, нужно об этом помнить. Ведь мы играем не только для себя, но и для зрителей.

– А что скажете о Байнуме?
– У Эндрю тоже налёта звёздности не чувствуется. Простой, доступный и добрый. Любит посмеяться, в том числе и над собой. Эдакий плюшевый мишка.

– Почему "Кливленд" начал сезон так неудачно?
– Новый коллектив, новая команда, как-то немножко перестраивались и старались найти свою игру. Иногда что-то не получалось, особенно вначале. Сейчас начинаем как-то более сплочённо играть, больше выкладываться, что в защите, что в нападении, двигать мяч. Ну и, конечно, очень много от Кайри зависит.

– С приходом Джека эта проблема уже не должна так остро стоять?
– Да, но всё-таки Кайри, не в обиду Джарету, более разносторонний: может сам для себя создать момент, пойти, бросить, отдать передачу, если он этого захочет, отработать в защите. Джек тоже игрок классный, но, наверное, больше строит свою игру от броска. У него много зависит от того, пошло или нет. Но самое интересное, что их можно использовать сразу вдвоём. Если на Кайри сдваиваются, то Джек автоматически становится свободен. Или наоборот. Поэтому хорошо иметь двух таких разыгрывающих в одной команде.

– Как обстоят дела у Энтони Беннетта, на ваш взгляд?
– Мне кажется, что на него оказывают слишком большое давление. От первого номера драфта априори ждут очень многого. У него действительно есть талант. Он молодой, высокий, здоровый, да ещё и с броском. В команде пытаются варьировать его игру, ставят на позиции третьего и четвёртого номеров. Но в первом случае в защите Энтони приходится трудновато. Мне кажется, он начинает себя потихоньку обретать, на тренировках смотрится гораздо лучше, но должно пройти какое-то время. НБА — это не колледж, и здесь так легко всё не будет получаться.

– Вас переход на столь серьёзный уровень тоже коснулся…
– Да, разумеется. В первые дни испытывал дискомфорт. Я ещё приехал за день до начала сборов, акклиматизация накрыла по полной программе. Но постепенно начал втягиваться, ориентироваться в командных взаимодействиях, и со временем пришло понимание, что на площадке смотрюсь достаточно уверенно.

– Над чем больше всего работаете?
– Если говорить о физике, то я прибавил очень неплохо за то время, которое в Кливленде. За три месяца восемь килограмм набрал. В этом плане тоже нужна работа, работа и только работа. Тебе всё разъяснят и покажут, было бы только желание. Тренеры заставляют работать над стойкой и ведением, чтобы в нападении был баланс. А вообще хвалят постоянно, говорят, что виден очень большой прогресс. Я и сам это чувствую, всё стало лучше получаться. Ну и не забываю всё время совершать броски на тренировках. Также тренирую выходы из-под заслонов, в том числе двойного, какие-то броски после ведения, просто дриблинг на месте. Всё, что угодно.

– Сколько тренеров работает с "Кавальерс"?
– Масса. Майк Браун – главный. Игорь Кокошков руководит нападением, составляет схемы для игры в атаке. В паре с ним работает Джим Бойл. Брет Бриэлмайер и Джамал Мозли занимаются игрой в защите. Остальных сходу не вспомню, есть ещё порядка 10 специалистов. Виталий Потапенко тренирует центровых, другие работают с первыми, вторыми или третьими номерами. Кто-то отдельно специализируется на ведении, кто-то на подборе, кто-то на передачах. Допустим, я могу прямо сейчас позвонить человеку, сказать ему, что хочу поработать над броском, и уже через 30 минут зал будет готов для меня.

– Серьёзно?
– Пожалуйста, тренируйся в любое время суток. В России же, когда я приезжал за час до утренней тренировки, то в зале не было света, все раздевалки были закрыты, никого не найдёшь. Пока разыщешь ключи, пока включат освещение, успеешь только раз пять бросить по кольцу до начала самой тренировки. Обычно после вечерних занятий остаюсь работать над броском. В последний раз за восемь с половиной минут реализовал 200 трёхочковых. За минуту выбрасывал по 40-50 попыток. Пять человек подавали мне мячи, то есть я даже не успевал приземляться, как уже получал мяч в руки. В этом плане для тебя сделают всё.

– Организация процесса, наверное, подкупает?
– Безусловно, порой просто хочется вывернуться наизнанку ради команды. О чём говорит, если я на выезд беру с собой лишь компьютер и одежду, один спортивный и официальный на игру. Всё остальное уже будет подготовлено и разложено в раздевалке.

– Сколько у "Кливленда" комбинаций?

Сергей Карасёв

– Много. У нас в России одна комбинация, а здесь из неё делают четыре. Всё то же самое, но какое-то другое завершение. Например, ты не сыграл пик-н-ролл, а отдал передачу, если под кольцо – один вариант, если на дугу – второй, если тебе вернули – третий. Здесь каждая из них считается за отдельную, а в Европе это одна. А так получается то же самое, просто вместо 7-8, здесь получается 20-25. Из-за того что всё время варьируют. Например, простая "двоечка" в центре площадки, обычно тот, кто с мячом, поднимает кулак наверх, а тут кулак наверх и ещё три пальца или четыре.

– Игроки в них не путаются?
– Да, иногда бывает. Ты вроде выполняешь одну комбинацию, а партнёр заказал другую. Может быть, даже из-за этого у нас вначале немного не получалось, была даже какая-то неразбериха. Сейчас всё намного лучше.

– Майк Браун известен тем, что строит команды от обороны. В нынешнем же сезоне в защите "Кавальерс" царит хаос…
– В некоторых матчах у нас очень даже неплохо получалось. Да, провалили первые игр 12-14, шли на пятом месте с конца по количеству пропущенных очков, но после дело пошло на лад. Другое дело, что в нападении пока не всё так гладко. Взять поединок с тем же "Портлендом". 40 очков получили после подборов соперника в нападении и ещё 25 после быстрых отрывов. Были ситуации: подбор, передача под трёхочковый бросок, и он залетает. Оказывается, забыли про доигровку. И другие из этой же серии. Вроде при пик-н-ролле хорошо сыграли, подстраховали, вышли, а потом не можем подбор взять. Из таких мелочей складываются игры.

– Скаутинг сильно отличается от европейского?
– Дают немного больше информации, видео намного длиннее. Будете удивлены, но в большом перерыве, придя в раздевалку, можно посмотреть нарезки со своим участием. Причём не те, которые транслируют по телевидению, а с разборами и чертежами. Иногда тренер вызывает тебя и демонстрирует ошибки или, наоборот, хвалит за какие-то конкретные вещи. А так обычно перед началом встречи можно посмотреть на планшете нарезку с последней игры со своим участием.

– То есть для каждого игрока в раздевалке лежит планшет?
– Нет, обычно штук пять лежит. Ты подходишь, берёшь, смотришь, как действовал.

– У "Кавальерс" есть какие-то предыгровые ритуалы или традиции?
– Нет, никаких. Отовсюду звучит музыка, из всех наушников льётся, если это слово уместно, жёсткий рэп. Иногда парни танцуют.

– А вы чем занимаетесь в раздевалке обычно?
– Когда как. В Интернете сижу, растяжку делаю и телевизор смотрю. Здесь принято показывать предыдущие игры соперников.

– Телефоны перед игрой собирают?
– Нет, у нас нет такого. Просто перед командным собранием необходимо выключить.

– В предсезонных встречах Браун предоставлял вам достаточно много игрового времени. Почему с началом "регулярки" ситуация изменилась?
– Трудно сказать. Здесь тренеры не объясняют, почему ты не играешь. Могут пояснить, на что лучше акцент сделать, чтобы у тебя появилось игровое время.

– Иными словами, здесь не принято ходить и говорить по душам с наставником?
– Вы правы. Можно подойти, попросить объяснить какие-то нюансы. Мне кажется, если спросить что-то о своём положении в команде, тебе просто ничего не ответят. Иными словами, если и интересоваться, то стоит конкретизировать.

– Сколько у вас было личных бесед с Брауном?
– Две или три, уже не помню. Каждая в лучшем случае длилась минут 5-7. На одной из них призывал работать, раскрывать свой потенциал, говорил, что видит во мне игрока, которого ждёт большое будущее в НБА.

– Какой матч запомнился больше всего?
– С "Майами", наверное. Играли дома, и я довольно много времени провёл на площадке. Все обо мне очень хорошо отзывались. После матча, когда я сыграл на площадке против Леброна, уяснил для себя, что он человек, которого реально невозможно остановить. Нет шансов и всё. Один на один вообще никак. Вдвоём, втроём – да, но не в одиночку. Человек с сумасшедшим ведением и броском, я уж не говорю про физику и всё остальное.

– Кто ещё впечатлил из тех, против кого пришлось играть?
– В предсезонке встречались с "Индианой", и Пол Джордж произвёл на меня большое впечатление. Не Леброн, конечно, но очень близок к нему. Тоже очень сильный игрок. Смотришь по телевизору, ну, забивает он там 20 очков, вроде и не кажется, что много делает на площадке, а на самом деле выполняет колоссальный объём работы. Пожалуй, это самый яркий пример.

– Ещё кто-нибудь?

Сергей Карасёв

– "Сан-Антонио", нас они просто отвозили. Там не игроки – роботы. Мяч больше чем на секунду в руках не задерживается в принципе. Просто летает из стороны в сторону. Жинобили, Паркер, Данкан, Белинелли, Грин, кого угодно можно взять. Они мало того что все бросают, все ещё могут отдать передачу, все играют в защите. Вот такие команды как раз доходят до финалов и выигрывают титулы.

– Когда столкнулись с накрытыми шведскими столами после игр прямо в раздевалках, сильно удивились?
– Если бы это произошло до начала тренировочного процесса, возможно. А так привык почти сразу, что здесь следят за питанием. В нашей раздевалке всегда есть суши, роллы, пицца, мясо, рыба. В принципе, здесь можно сказать абсолютно всё, что захочешь. Ради тебя специально съездят в магазин или ресторан и купят, всё необходимое. Даже устрицы, если приспичит.

– У вас есть личный режим питания?
– У нас выходных немного, поэтому завтраки и обеды у меня обычно проходят на тренировочной базе. Кстати, она считается одной из лучших в НБА. Там есть два больших корта, огромный тренажёрный зал, бассейн, комнаты для просмотра видео, подземный гараж, и там работают шесть поваров, которые готовят для игроков и персонала. Как и везде, молодые должны приезжать раньше других, поэтому я обычно завтракаю на базе. Здесь большой выбор: овощи, деликатесы, морепродукты, всё, что душе угодно. С ужином сложнее, потому что всё закрывается рано. Конечно, есть пару мест, открытых до 23. Обычно туда заглядываю после игр и вечерних тренировок.

– Иными словами, дома почти не питаетесь?
– Покупаю что-то в супермаркете, но в холодильнике почти всегда минимум – нарезка, сыр, овощи, фрукты.

– Изменились ли ваши пристрастия в области питания с переездом?
– Когда жил в России, игнорировал овощи. В Кливленде же ем и горох, и спаржу, и кабачки, даже брокколи. Готовят очень вкусно, плюс продукты всегда свежие. При желании тазик могу съесть, наверное. Продолжаю поглощать морепродукты, хотя местные сильно уступают средиземноморским. Всё же здесь преобладают стейки и бургеры.

– В американской политкорректности успели поднатореть?
– Да, пожалуй. У нас было пару собраний, на которых объясняли, что фон всегда должен быть положительным, даже если команда проигрывает. Отзываться плохо о партнёрах, тренерах, организации и болельщиках не следует – моментально нарвёшься на штраф. Сначала заплатишь 5 тысяч долларов, потом – 10, и так далее по прогрессирующей шкале. Такие же расценки, как за симуляцию.

– От рекламных обязательств не устаёте?
– Порой это всё изнурительно. Когда ты приезжаешь и проводишь в тренировочном центре более пяти часов, выходишь уставший, притом что у тебя есть ещё дела, а необходимо куда-нибудь поехать и провести мастер-класс, то, разумеется, мечтаешь после об одном – добраться до кровати и не двигаться. Но ребята из отдела маркетинга всё продумали, поэтому у каждого игрока в неделю не больше одного подобного мероприятия. Как правило, это общение с тяжело больными детьми или ребятами из детских домов.

– Вас подобные визиты выворачивают наизнанку?
– Конечно, жалко ребят, у которых, к примеру, нет родителей или они больны чем-то. Это не может не задевать нормального человека, но я довольно спокойно переношу подобное. Есть люди, у которых слёзы наворачиваются на глаза… Хотя внутри, безусловно, что-то переворачивается, обидно за них, хочется улыбнуться им, подарить что-нибудь, заняться благотворительностью.

– Интересуетесь, как дела у кого-то из тех, с кем познакомились? Или, может быть, оставляете свой номер телефона ребятам?
– Нет, таких случаев не было. Болельщики в "Инстаграме" могут написать: "Помнишь, ты приезжал к нам, я большой фанат "Кавс", удачи вам". Такие вещи трогают.

– Тем не менее вы почти не отвечаете болельщикам в социальных сетях, даже несмотря на самые безобидные послания…
– Да, есть у меня такой грешок. Могу не отвечать очень долго, даже родители у меня к этому привыкли.

– Сколько у вас персональных болельщиков здесь в Кливленде?
– Трудно сказать. Лично, наверное, никого ещё не знаю. Надо сказать, что здесь фанаты знают всех игроков в лицо. Во время игр ребята стоят, ждут, когда проходишь мимо, постоянно раздаёшь автографы, хотя последний игрок, бывает, выходит через час-полтора.

– Бывает, что кто-то отказывает в автографе?
– Вообще, да. Но болельщики ведут себя не в пример нашим тихим и скромным, чувствуют себя достаточно уверенно, с какой-то правильной американской наглостью.

– Игрок может пройти мимо и не расписаться или это правило плохого тона?
– Я помню, был случай, когда мы играли с "Клипперс" дома. Я разговаривал с женой Энди Варежао, пока он раздавал автографы, прошёл Блейк Гриффин, натянув капюшон. Кто-то крикнул: "Блэйк, Блэйк, пожалуйста, распишись!" Потом кто-то ещё к нему присоединился. Все начали просить его, а он проигнорировал и спокойно проследовал на стоянку. Слышали бы вы, какие ему в спину полетели высказывания: "Да, ты играть не умеешь", "Засунь свою гордость куда подальше". Это не наши болельщики, которые подойдут к тебе и скажут: "Дай, пожалуйста, автограф". И даже если ты его не заметишь, ничего не произойдёт. Да, бывают такие, кто не расписывается. Правда, в основном это происходит тогда, когда команда проигрывает и нет настроения. Всем хочется быстрее сесть в автобус и уехать.

– Чего ждёте от Рождества и Нового года?
– Разумеется, приезда родителей. И ещё одного подарка, о котором пока не хотелось бы говорить вслух. Знаю, что мне должны его презентовать, более того, очень на него надеюсь. Пусть это пока останется секретом. А если всё будет хорошо, я после обязательно расскажу.

Сергей Карасёв и его кроссовки

Источник: championat.com