"Лучше бы тебе прийти. ЭмДжей только что врезал Стиву". 11 историй из последней книги Фила Джексона

Демарш Скотти Пиппена, веселье от Шакила О’Нила и Денниса Родмана и сложные отношения с Кобе – красочные эпизоды карьеры Фила Джексона из его последней книги «11 перстней».

«Почему ты всегда придираешься ко мне?!» (2009/10)

Как и Деннису Родману, Рону было тяжело сохранять концентрацию. Деннис решал эту проблему, день и ночь зависая в зале и сжигая неуемную энергию. Но у Рона не получалось заниматься систематически: вместо этого он просто отрабатывал бросок. Проблема в том, что каждый день он бросал по-другому. И это влияло на то, как он проявлял себя в играх. Иногда у него шло и все залетало. Иногда невозможно было понять, что вообще происходит.

На одной тренировке я посоветовал Рону выбрать какой-то один стиль броска и придерживаться его, но он неправильно меня понял:

– Почему ты всегда придираешься ко мне?!

– Я и не думал придираться. Я просто пытаюсь помочь тебе.

Хотя никто из нас не повысил голос, мой помощник Брайан Шоу отвел меня в сторону и сказал: «Фил, ты играешь с огнем». Я удивился. Мне казалось, что я пытаюсь помочь. Брайан же беспокоился, что Рон может неправильно интерпретировать мое поведение: я приблизился к нему и говорил вполголоса – показывая агрессию.

После этого случая я понял, что с Роном все нужно формулировать в позитивном ключе – не только уделяя внимание собственно словам, но и обращая внимание на жесты и выражение лица.

Фингал Стива Керра (1995/96)

В начале тренировочного лагеря у меня была назначено интервью по телефону. По времени оно совпадало с утренней тренировкой. Когда помощник сказал мне, что пора идти к телефону, я дал указание тренерам отложить «двусторонку» и поработать с игроками над броском. Интервью длилось только 15 минут, но еще до того, как я положил трубку, ко мне прибежал наш спортивный директор Джонни Лигмановски: «Лучше бы тебе прийти. ЭмДжей только что врезал Стиву. Он пошел в раздевалку и собирается уходить». Оказалось, что Керр и Джордан сцепились на площадке, и дело закончилось тем, что Майкл поставил Стиву фингал под глазом.

Когда я зашел в раздевалку, ЭмДжей собирался в душ. Он сказал: «Мне надо идти». «Позвони, пожалуйста, Стиву и уладь ситуацию до завтрашнего дня».

Этот момент был очень значимым для Майкла. Он только что на ровном месте подрался с самым маленьким игроком команды. Что вообще творилось? «Этот эпизод заставил меня посмотреть на себя и сказать: «Ты ведешь себя как идиот». Я знал, что надо более уважительно относиться к одноклубникам. Равно как и уделять больше внимания тому, что происходило со мной, когда я пытался вернуться в баскетбол. Нужно было стараться влиться в коллектив».

После той драки между ними возникла сильная связь.

«Я очень зауважал Стива, так как, во-первых, он оказался в ситуации, в которой не мог победить. Во-вторых, он постоял за себя. Когда я начал фолить на нем, он ответил мне. И я потерял контроль над собой. Но из этого возникло взаимное уважение», – сказал Майкл.

Знакомство с Шаком (1999/2000)

Как-то в мой дом в Монтане без приглашения заявился Шак. У него был концерт в Калиспелле, и он решил заглянуть ко мне. Меня не было дома, так что Джун пригласила его зайти. Когда я приехал, Шак прыгал с трамплина в озеро – и взбудоражил всю округу. На озере появились десятки лодок, а зеваки облепили залив рядом с нашим домом, чтобы посмотреть на великана, подлетающего в воздух. Шак не разочаровал. Порезвившись на трамплине, он начал отрабатывать комичные сальто с пирса, а затем прокатился на водных лыжах по заливу.

Раз уж он все равно намок, то я попросил Шака помочь мне убрать огромное дерево, которое упало в нашем дворе во время последнего урагана. Было занятно посмотреть, как он работает. «Тренер, мы хорошенько повеселимся», – сказал он мне, когда мы закончили. В этом был весь Шак: главное – повеселиться.

«Ты не можешь быть капитаном, если за тобой никто не идет» (1999/2000)

В начале февраля команду настигла загадочная болезнь. После одного из ужасных матчей я закрыл игроков в раздевалке и спросил, почему они перестали действовать как команда. Это был риторический вопрос, но я дал им понять, что мы к нему вернемся на следующий день. Мы собрались в маленькой комнатушке для просмотра видео: там было четыре ряда, на первом сидели Шак, Фокс, Фиш, Харпер и Шоу. Кобе сидел на последнем ряду с накинутым на голову капюшоном. Я подчеркнул требования треугольного нападения к каждому игроку и сказал: «Нельзя играть эгоистично, если вы хотите, чтобы эта система работала». Когда я дал возможность высказаться, все замолчали. Я уже собирался завершить встречу, как Шак неожиданно заговорил. Он завершил свою мысль тем, что сказал: «Думаю, что Кобе играет слишком эгоистично, чтобы мы могли побеждать». Все зашумели. Некоторые встали на сторону Шака, в том числе Рик Фокс, который сказал: «Сколько мы уже это проходили?!». Ни один из игроков не встал на защиту Кобе. Я спросил у него, есть ли ему что-то добавить. Кобе обратился к команде и спокойным голосом объяснил, что ему не безразлично их мнение и что он просто хочет быть частью команды, которая побеждает.

Это собрание мне не понравилось. Я боялся, что обоюдные претензии без какого-либо решения негативно скажутся на атмосфере в команде. В последующие дни мы проиграли 4 матча из пяти. В одну из ночей мне приснился сон, что я отшлепал Кобе и дал пинка Шаку. «Нужды Шака и желания Кобе – загадка «Лейкерс», – написал я в дневнике.

Игроки начали обвинять друг друга, и я понял, что нужно не откладывать решение этой проблемы. Сначала я встретился с Шаком, чтобы обсудить с ним роль лидера. Я сказал ему, что ему нужно найти способ вдохновить команду. Он должен найти способ выразить свою уверенность в себе и естественную радость от игры так, чтобы партнеры – и особенно Кобе – почувствовали, что, если они поддержат его, то для них не будет ничего невозможного. Я объяснил, что главная задача лидера – объединить партнеров, а не разобщать их. Шак, наверное, что-то подобное уже слышал, но в этот раз до него дошло.

С Кобе я действовал иначе. Я постарался быть как можно прямолинейнее и показать ему, насколько его эгоистичные ошибки отражаются на команде. Во время одного из видео-разборов я сказал: «Теперь я понимаю, почему парням не нравится играть с тобой. Нужно играть всем вместе». Я также дал ему понять, что, если он не начнет это делать, то я с легкостью обменяю его. Я не боялся в данной ситуации выступить в роли плохого полицейского, так как знал, что Харпер смягчит удар и объяснит Кобе, что он может действовать менее эгоистично и не жертвовать своей креативностью.

Я также говорил с Кобе о том, что нужно, чтобы стать лидером. Я ему сказал: «Думаю, что ты хотел бы стать капитаном команды, когда станешь постарше – возможно, лет в 25». Он ответил, что готов стать капитаном хоть завтра. На что я ответил: «Ты не можешь быть капитаном, если за тобой никто не идет».

Игрок вздохнули с облегчением после того, как мы обезвредили проблему, которая тревожила команду на протяжении последних трех лет. Как сказал Рик Фокс, «эгоистичность Кобе была миной, которая могла взорваться. Мы все знали, что кто-то должен был на нее наступить, но никто не хотел этого делать. Так что пришлось это сделать Филу, и всем стало комфортнее».

Разбитые колени Брайана Шоу (2002/2003)

В основном недовольство Шака было связано со мной. В начале сезона-2001/02 я оштрафовал его после того, как он отсутствовал два дня, когда у него родилась дочка, хотя попросил у меня лишь один выходной. Журналистам он сказал: «Этот пидор знает, куда он может себе засунуть этот штраф». Но в следующем матче он набрал 30 очков и 13 подборов в матче с «Хьюстоном».

Ворчание в прессе меня не столько меня заботило, как проблемы Шака с одноклубниками. Это случилось после игры с «Сан-Антонио» в плей-офф 2003-го. Шак разозлился на Девина Джорджа из-за того, что тот допустил ошибку в концовке, которая позволила Малику Роузу забрать подбор под чужим щитом и обеспечить победный мяч. Шак пытался расправиться с Девином в раздевалке после матча, а Брайн Шоу стал ему мешать.

Шоу был голосом разума в команде. Он очень хорошо чувствовал взаимоотношения в команде, и я советовал ему чаще выражать свое мнение. «Моя мама всегда мне говорила, что мой язык доведет меня до беды. Когда я видел, что что-то происходило неправильно, я всегда об этом говорил. Мне казалось, что, раз я говорил правду, то я прав. Нельзя злиться на правду».

Когда Брайан увидел, что Шак лезет к Девину, он начал отчитывать его: «Если бы использовал эту энергию, чтобы отсечь людей под щитом, то сам бы взял подбор и мы бы победили. Вместо того, чтобы перекладывать ответственность на Девина, почему бы тебе самому не признать свою ошибку?». В этот момент Шак бросил Девина и пошел на Брайана. Тот попытался встретить его, но в итоге Шак таскал его по раздевалке, пока партнеры их не разняли.

«Через несколько дней Шак подошел ко мне и сказал: «Ты был прав. Я виноват. Я не должен был так делать», – сказал Брайан.

Как Джексон стал тренером «Лейкерс» (1999)

Я был в глуши – в маленькой деревенька на озере Илиамна на Аляске – когда узнал новости. Со мной были мои сыновья: Бен и Чарли. Мы ловили рыбу нахлыстом в отдаленном малонаселенном местечке, и рыбалка особенно не клеилась. Так что днем мы снялись с места и отправились на лодке к реке Илиама, чтобы посмотреть на водопады. Когда мы вернулись в деревню, нас окружила орава ребятишек.

– Вы Фил Джексон?

– Да, а что?

– Говорят, что вас назначили главным тренером «Лейкерс».

– Что? Вы откуда это знаете?

– У нас есть тарелка. По ESPN показывали.

Вот так началось это приключение. Это не совсем был сюрприз: перед тем, как я отправился на Аляску, мы с агентом обсуждали работу с «Лейкерс», и я предоставил ему полную свободу. И все же немного странновато было узнать об этом от мальчика-эскимоса.

«Знаешь, я надеру тебе задницу один на один» (1999/2000)

У Кобе были невероятные мечты. Когда я начал работать с «Лейкерс», Джерри Уэст рассказал мне, что Кобе спрашивал его, как ему удавалось набирать в среднем по 30 очков, если его одноклубник Элджин Бэйлор тоже забивает по 30. Кобе был повернут на том, чтобы превзойти Майкла в качестве величайшего игрока всех времен. Его одержимость Майклом казалась невероятной. Он не только овладел многими фирменными движениями Джордана, но и воспринял некоторые его манеры. Когда мы играли в Чикаго в том сезоне, я организовал встречу двух звезд, думая, что Майкл может как-то повлиять на Кобе и направить его на помощь команде. После того как они пожали друг другу руки, первое, что сказал Кобе, было: «Знаешь, я надеру тебе задницу один на один».

Я восхищался амбициозностью Кобе. Но при этом я чувствовал, что для того, чтобы выиграть десять перстней, как он пообещал партнерам, ему нужно выйти из своего защитного кокона. Баскетбол – не индивидуальный спорт. Чтобы достичь величия, ты должен полагаться на других. Но Кобе еще только предстояло найти взаимопонимание с партнерами и попытаться узнать их. Вместо того, чтобы проводить с ними время после матчей, он обычно возвращался в свой номер, чтобы болтать с одноклассниками по телефону или изучать видео с играми.

«Все будет пучком, братишка» (1996/97)

В конце марта Родман потянул связки колена и выбыл до конца регулярного чемпионата. Команда ехала в продолжительное турне, и я беспокоился, что, если Деннис останется в Чикаго, то он вновь отправится во все тяжкие. Так что мы придумали план – он должен был пожить у своего агента в Южной Калифорнии и завершить реабилитацию там.

Молодой помощник тренера по физподготовке Уолли Блэйз должен был отвезти Денниса в Орандж-Каунти и заниматься с ним. Перед вылетом я вызвал их обоих себе в кабинет и велел им напрямую отправиться в Калифорнию и не делать никаких остановок по дороге. На прощанье я в шутку сказал Деннису: «Присматривай за Уолли и смотри, чтобы он надевал презик».

«Все будет пучком, братишка», – ответил Деннис.

Это было до 11 сентября, так что наша служба безопасности нашла способ посадить Денниса и Уолли на самолет, так что им не пришлось проходить осмотр. То, что это будет необычная поездка, Уолли понял, когда пилот объявил, что самолет приземлится в Далласе. Они еще не вылетели из Чикаго, а уже нарушили все мои заветы. «Не парься, братишка, – сказал Деннис. – Я поговорил с агентом. Надо заехать к мамаше в Даллас и взглянуть на дом, который я ей купил».

Когда они вышли из аэропорта, то их встречали два лимузина с полуголыми девушками. Съездив к маме, они всю ночь путешествовали по ночным клубам, а затем вернулись в гостиницу. Уолли заснул на диване.

На следующий день Деннис разбудил Уолли в полдевятого. «Вставай, братишка. Выспишься, когда умрешь». Они пошли в зал, где Деннис тренировался как безумный. За завтраком Уолли спросил, когда они летят в Калифорнию. «Не сегодня, братишка. Ты когда-нибудь был на гонках NASCAR?». В тот день было состояться открытие нового трека, и в нем участвовала топ-модель, с которой крутил роман Деннис. Так что они взяли напрокат вертолет и полетели на открытие, чтобы не попасть в пробку.

На третий день Уолли начал сходить с ума. Он сказал Деннису, что его уволят, если в ближайшее время они не попадут в Калифорнию. Но Деннис был не готов уезжать: «Чувак, ну ты что. Вчера это была ерунда. Сегодня будет настоящая гонка». Так что они снова полетели на трек. В ужасе Уолли позвонил своему боссу – тренеру по физподготовке Чипу Шеферу – а тот ему сказал: «Не беспокойся. По крайней мере, он не попал в неприятности».

Через день они все же попали в Южную Калифорнию, и Уолли уже начал думать, будто все наладится. Но, когда они сели, Деннис захотел опробовать свой новый «Ламборгини». Они пошли в гараж, и Деннис дал Уолли ключи от другой машины – желтого «Порше». «Ты когда-нибудь водил «Порше»? Нет? Ну значит, надо попробовать». Этот день они провели, гоняясь на трассе Daytona 500.

Одно приключение сменялось другим. То они ходили на Tonight Show и фотографировались с группой No Doubt. В другой встречались с кино-продюссером Джерри Брукхаймером, который предлагал Деннису роль в фильме «Армагеддон». Ходили на матч «Анахайма» и фотографировались с хоккеистами.

В итоге Уолли и Деннис стали столь близки, что не расставались в поездках. На следующий год во время финальной серии Деннис сказал, что ему надоело в Солт-Лейк-Сити, так что они арендовали самолет и полетели в Вегас. Деннис забыл упомянуть, что он спланировал вечеринку в честь дня рожденья Уолли и пригласил на нее своих друзей – Кармен Электру, Криса Челиоса и Эдди Веддера.

Уолли сразу же понял Денниса. Да, он постоянно попадает в неприятности и ведет себя нестандартно, но, как говорит Уолли, «он прекраснейший человек». Главное достижение Денниса, по мнению Уолли, это его способность создать «идеальную ситуацию для профессионального спортсмена». «Он – единственный спортсмен, от которого все ждут, что он будет нарушать режим и устраивать вечеринки со стриптизершами. Джо Нэмат пытался делать так, и его чмырили всем Нью-Йорком, Майкла Джордана критиковали за склонность к азартным играм, любому другому достается и за меньшее. Но только с Деннисом его моральная инаковость становится неотъемлемой частью образа. Он создал себе такой имидж, что люди говорят: «Ах, да он абсолютно нормален». Это просто гениально».

Слезы Картрайта (1993/94)

Третья игра серии с «Никс» завершилась самым непредсказуемым образом. И стала поворотным моментом для команды.

Патрик Юинг сравнял счет на 102. Я взял тайм-аут и начертил комбинацию, по которой Скотти Пиппен должен был выбросить мяч под последний бросок Кукочу. Скотти расстроился, и когда мы разошлись, он с мрачным видом уселся на дальнем конце скамейки.

– Ты играешь или нет?

– Нет.

Меня удивил этот ответ. Но времени не было, так что я отправил Пита Майерса выносить мяч. Он отдал Кукочу, который забросил победный мяч.

Идя в раздевалку, я понятия не имел, что делать. Это было очень нехарактерно для Скотти. Он никогда не оспаривал мои решения. На самом деле, я всегда считал его воплощением командного игрока. Я предположил, что его реакция была связана с тем, что он не смог решить исход матча в предыдущем владении. И боялся, что, если поведу себя слишком жестко, то Скотти может выпасть на несколько дней.

Я снимал линзы и услышал рычание Картрайта из душевой.

– Билл, все нормально?

– Я просто не могу поверить в то, что сделал Скотти.

Через какое-то время я собрал игроков в раздевалке и дал слово Биллу.

«Слушай, Скотти, ну что за хрень. После всего через что мы прошли вместе. Это наш шанс сделать все самим, без Майкла, а ты все порешь своей эгоистичностью. Я в жизни так не был разочарован».

В его глазах стояли слезы, и в помещении повисла тишина.

Мы прочитали «Отче наш», и я пошел на пресс-конференцию. Игроки остались в раздевалке, чтобы обсудить ситуацию. Скотти извинился, что подвел команду, сказав, что расстроился из-за того, как завершалась игра. Остальные поделились своими ощущениями. «Мне кажется, что это помогло нам очиститься как команде. Мы избавились от всего ненужного и вновь прочувствовали наши цели», – позже сказал Керр.

Забавно, какое освещение эта история получила в прессе. Журналисты начали морализировать, доказывая, что я должен был едва ли не выкинуть Скотти из команды. Большинство тренеров, наверное, отстранили бы его или того хуже, но я не думал, что прибегать к наказанию – это наилучший вариант в такой ситуации. На следующий день Скотти уверил меня, что инцидент остался в прошлом, и по тому, как он тренировался, я понял, что это не станет проблемой в будущем.

Некоторые восхищались тем, как остроумно я разрешил проблему. Но, на самом деле, я и не пытался хитрить. В горячке игры я просто действовал по ситуации и принимал решения в соответствие с требованием момента. Вместо того чтобы самоутверждаться и усугублять проблему, я делал то, что нужно было – нашел человека, который бы отдал пас. А затем все разрешилось само собой. Я действовал интуитивно, и все получилось.

Допрос с пристрастием (2003/04)

Отношения Кобе с командой все ухудшались. На последней неделе регулярного чемпионата Кобе, который никогда не стеснялся бросать, в первой половине матча с «Сакраменто» совершил лишь один бросок, после чего «Кингс» легко выиграли. Пресса решила, что он намеренно слил игру, чтобы улучшить свои позиции в переговорах о новом контракте. Кобе объяснял, что делал то, о чем его просили тренеры – играл на команду – но никто этому не поверил. Один из игроков сказал в интервью Los Angeles Times: «Не знаю, как мы теперь сможем его простить».

Это привело к некрасивой сцене на следующий день. Кобе в ярости ворвался в тренировочный зал и начал пытать каждого, одного за другим, пытаясь понять, кто же стоит за этой фразой. Это был душераздирающе болезненный момент.

«Кобе невозможно тренировать» (2003/04)

С момента ареста Кобе мне вдосталь пришлось поработать над гневом, а он стал моим главным учителем. В конце января он приехал на тренировку с перебинтованной рукой и объявил, что не будет играть. Он сказал, что порезал руку, когда передвигал ящики в гараже, и ему наложили 10 швов на указательный палец. Я попросил его принять участие в беговых упражнениях – он согласился, но так и не стал ничего делать. После этого я спросил его, почему он меня обманул, а он ответил, что просто пошутил.

Мне было не до смеха. Что это за игры? Что бы это ни было, я не хотел в этом участвовать.

После тренировки я пошел к Митчу и сказал, что нам нужно обменять Кобе до дедлайна. «Я не могу его тренировать. Он никого не хочет слушать. Я не могу до него достучаться». Это было бессмысленное предложение. Кобе был любимчиком доктора Басса, и он ни за что не согласился бы с ним расстаться, даже если это ставило под угрозу шансы на еще один чемпионский титул.

Несколько дней спустя Басс, переживающий, что его юная звезда может перейти в другой клуб, посетил Кобе в Ньюпорт-Бич и попытался убедить его остаться в «Лейкерс». Само собой я не присутствовал на этой встрече, но очень скоро, когда мы ехали на командном автобусе, Кобе сказал Фишеру: «Твоего кореша в следующем году в команде не будет». «Корешом» был я.

Я был в смятении. Очевидно, что Басс поделился с Кобе информацией о будущем команды – и о моем будущем – не поговорив со мной. Это был тяжелый удар, а Кобе наслаждался ситуацией. Я не знал, могу ли я доверять Кобе или доктору Бассу.

В тот же день я позвонил Митчу и сказал ему, что он и Басс совершают ошибку. Если им надо сделать выбор между Шаком и Кобе, то я бы посоветовал предпочесть Шака, потому что Кобе невозможно тренировать. И добавил я: «Ты можешь сообщить это владельцу».

Спустя несколько дней мой агент сказал, что «Лейкерс» приостановили переговоры о моем контракте. Когда об этом было объявлено 11 февраля и газетчики спросили у Кобе, как это отразится на его планах, он ответил: «Мне плевать». Шак был в шоке. Он не мог представить, как после всего, через что мы прошли, Кобе может меня подставлять. Я попросил Шака не усугублять ситуацию. Последнее, что нужно было команде в той ситуации – это перепалка между двумя лидерами.

Джини была убеждена, что «Лейкерс» намеренно пытаются подорвать мои позиции, и видимо, она была права. И все же объявление принесло мне странное чувство освобождения. Теперь я мог сконцентрироваться на первостепенной задаче – победе в чемпионате – и не волноваться из-за будущего.

Источник: sports.ru