Сергей Моня: "Смотрел на сборную США и думал: "Откуда взялись эти монстры?"

Лондон

- Самое яркое воспоминании из Лондона?

– Победы, конечно.

- А вот после золота Евробаскета-2007 вы говорили, что гораздо памятнее была командная атмосфера… Что-то изменилось?

– На самом деле, в этот раз атмосфера была еще более необыкновенной, ведь команда вместе находилась гораздо дольше по времени. Сборы начались в июне, мы съездили в Венесуэлу, потом тренировались в Москве, затем поехали на Игры. То есть практически все лето провели вместе, не расставались. А потом еще пошли победы, которых все же никто не ждал. Поэтому атмосфера была сродни семейной.

- Это тяжело?

– Нет, почему. Это здорово.

- Говорят, что Олимпиада не для спортсменов. Почувствовали это сами?

– Да, конечно. Хотелось бы побольше всего посмотреть, насладиться ощущением праздника, походить везде. Но ничего этого сделать не удалось. Посмотрели только женский баскетбол, да и то, потому что это было в семи минутах ходьбы.

- Что вам еще не понравилось на Олимпиаде?

– Еда. Какая-то не очень была.

- Как вы отнеслись к тому, что Блатт назвал вас своим любимым игроком?

– Да это было после одного конкретного матча. После других игр он хвалил и остальных. Не надо придавать этому такое значение…

- Ну как же. Блатт никого не выделяет, а вас выделяет. Вы чувствуете ревность партнеров?

– Да никто об этом не думает. Блатт одинаково хорошо относится ко всем.

- Вы практически несгибаемый человек. Каждый год приезжаете за сборную, много играете за клуб. Как вам это удается?

– Тут все очень просто. Необходимо сочетание нескольких факторов: вызов тренера, мое здоровье и желание. Когда все совпадает – я еду. У кого-то бывают разные проблемы – со здоровьем, еще с чем-то, и тогда человек может отказаться. Но у меня желание есть всегда, буду продолжать приезжать в сборную и дальше, главное, чтобы со здоровьем все было хорошо...

- Вы суеверный человек?

– Да. Наверное, все спортсмены суеверные. Все думают о том, чтобы правильно поесть, поспать – все это старательно соблюдается.

- У вас тоже есть специальные ритуалы перед матчем? Какие?

– Да, конечно. Например, я всегда сначала надеваю левый кроссовок, а затем правый… Но вообще не хочу об этом говорить.

- Вы для себя поняли, что произошло в полуфинале с испанцами?

– Да чего тут понимать, и так все ясно. Было понятно, что дальше не может продолжаться так, как это было в первой половине: мы же играли совершенно сумасшедшую защиту, позволили им набрать только 20 очков. Но выступать на таком запредельном уровне все 40 минут физически невозможно – сил не хватает. Понятно, что их класс повыше, так что потом все просто стало на свои места.

- То есть не обидно?

– Сразу после игры, конечно, переживаешь, думаешь, что вот вели по ходу встречи, все было так близко, все могло сложиться. Но потом, остыв, понимаешь, что все произошло так, как и должно. США – первые, Испания – вторая, мы – третьи. Это, в общем-то, неплохо. Особенно, если учесть, что мы изначально не ставили каких-то целей. Просто настраивались на каждый следующий матч.

- Какой из ваших бросков вы любите больше?

– Да как-то не могу назвать. За что их любить?! Вот промах Газоля – это запоминающийся момент, важный. А я что? Мне дали мяч, я попал. Велика важность.

- Каким аспектом вашей игры вы гордитесь больше всего?

– Это, наверное, должны решать болельщики, журналисты. Я просто стараюсь приносить пользу команде, в любом состоянии делать что-то ради общего успеха.

- Лондон – пик вашей карьеры? Все же для вас это был лучший год.

– Уже второй год отличным получается. В прошлом мы выиграли Единую лигу ВТБ и заняли третье место на Евробаскете. В этом – Еврокубок и бронзу Олимпиады. Все идет по нарастающей. Хочется продолжать, не останавливаться на достигнутом.

- Сейчас вот все обсуждают, что будет дальше с Блаттом. А как это видится из команды: такой успех, перспективы стать первыми на Евробаскете, а тренер собирается уходить. Шок?

– Да нет. У Блатта закончился контракт. Это нормальный момент. Сейчас идут переговоры по поводу следующего. Все должно сложиться. И в следующем году у нас может быть еще более сильная команда, если вернутся Сергей Быков и Андрей Воронцевич, у которых были серьезные травмы.

- Я правильно понимаю, что вы единственный человек в команде, которого Кириленко не подсадил на Warcraft?

– Не, не я один. Некоторым не нравятся компьютерные игры. Я могу во что-то поиграть, но редко это делаю. Предпочитаю кино и книги.

- Последний фильм, который произвел на вас впечатление?

– «Дом», российский фильм. Таких ужасов насмотрелся. Пробрало.

- А книга?

– С книгами у меня сложнее. Фридзон как-то давал почитать про шпиона что-то. Но это не совсем мое.

- После такого успеха футболистов бы носили на руках, а к баскетболу интереса особенно нет. Обидно?

– Да нет, ничего тут не поделаешь. И так понятно, что баскетбол гораздо менее популярен. Был какой-то всплеск пару недель, но сейчас все снова сошло.

Критика

- У Сергея Мони репутация закрытого игрока. Почему вы не любите давать интервью?

– Да это не совсем так. Мне просто не очень нравится повторяться: все же должно пройти какое-то время, что-то произойти. Может быть, один, два раза, перед сезоном, после – я всегда готов поговорить с кем-то из газет или интернет-порталов. Ну и не очень люблю отвечать на вопросы после матчей. Ведь всегда все говорят одно и то же: «Сыграли хорошо» или «сыграли плохо».

- Насколько вы вообще следите за тем, что пишут о вас или команде?

– Да практически не читаю. Я больше слежу за футболом, за КХЛ, смотрю статистику. А так могу посмотреть разве что какое-нибудь интересное интервью.

- Но при этом в 2010-м вся команда отказалась давать интервью и обиделась на журналистов…

– Это давняя история. Дело не в том, что команда обиделась. Просто не было смысла разговаривать. Мы играли неплохо, еще ничего не было потеряно, а нас уже списали со счетов. Комментаторы по телевидению говорили бог знает что, писали тоже разное. Какой смысл разговаривать, если на тебя уже махнули рукой?!

- Критика со стороны болельщиков – это другое?

– Конечно. Болельщики платят деньги за зрелище и могут свободно выражать свои эмоции. Бывает, что они кричат с трибун что-то неприятное, бывает – наоборот. Но даже когда что-то такое обидное выкрикивают, это все равно забавно. Пускай. Они имеют на это право.

- Вы играли за ЦСКА, «Химки» и «Динамо». У кого болельщики лучше?

– Нельзя так сказать. В ЦСКА на Евролигу приходило много народу. Здесь, в Химках, очень часто бывает полный зал. Все болеют. Единственное исключение – это «Динамо». Но это просто связано с тем, что арена неудобно расположена.

- А у вас были истории с болельщиками, когда они как-то пылко выражали свои чувства?

– Нет, такого не было. Обычно просят что-то подарить, майку или что-то еще.

- То есть вы не чувствуете, что вы самый любимый баскетболист России?

– Да не, такого точно нет.

Саратов

- Вы уже столько играете. Для вас остались сюрпризы в баскетболе?

– Конечно, когда становишься старше, начинаешь присматриваться к мелочам. И все равно постоянно встречаешь что-то новое. Приходит работать новый тренер. Вроде бы все похоже, но что-то по-другому, что-то отличается.

- Когда вы последний раз удивлялись тому, что видели на площадке?

– На Олимпиаде. Смотрел на сборную США и думал: «Откуда вообще взялись такие невероятные монстры?»

- Кто из тренеров оказал на вас наибольшее влияние?

– Невозможно выделить кого-то одного. И детский тренер, и Ивкович, отличный тренер, с которым хорошо работалось, Пешич, Блатт, Куртинайтис – каждый дает что-то свое. Тут кого-то одного и не выделишь.

- Какие у вас сейчас отношения с Родионовым?

– Да такие же, как были. Здороваемся, общаемся при встрече. Правда, сейчас мы не так часто видимся, но, когда я летом приезжаю в Саратов, или он бывает в Москве, то общаемся. Ничего собственно не изменилось.

- Вы вот сами как вообще в баскетбол попали?

– Да меня друг взял с собой на тренировку. Пришел, посмотрел, понравилось, начал заниматься.

- Вы понимаете, в чем суть системы Родионова? У него же там сплошная нищета, а половина сборной из Саратова…

– А вы откуда знаете про нищету? Да, там не особенно роскошные условия, но зато там есть все, что нужно для подготовки: ночлег, еда, автобус, который возит вас на тренировки, зал, тренеры. Это те условия, которые достаточны для воспитания игроков. Всем, кто хочет добиться чего-то, этого вполне хватает. Это нормальные рабочие условия.

- Вы же сами жили в этом общежитии. Это была счастливая пора?

– Конечно. Столько веселых историй оттуда, всех и не упомнишь. И мы по-прежнему поддерживаем отношения со всеми, с кем там играли. Всегда встречаемся, вспоминаем, как там было весело.

Почти все, кто там были, продолжают играть в баскетбол. Главное у Родионова – он никогда не боялся доверять молодым игрокам. Так было всегда, не только сейчас. Но и когда мы играли в еврокубках, а он руководил командой, то все равно не боялся выпускать нас.

- В каком городе будете жить после завершения карьеры?

– Совершенно не представляю. Сейчас мой дом здесь, в Москве. А дальше это будет зависеть от того, где я буду играть дальше и в каком городе буду жить. Это невозможно предсказать.

- В Саратове вы познакомились с Хряпой. Видели проект Esquire , когда они попросили детей нарисовать Хряпу-Моню?

– Да, что-то такое видел. Забавно.

- Хряпа рассказывал, как он разыгрывал вас – звонил на радио и смущал вопросами. Вы ему уже отомстили?

– Давняя история. Да нет. Наверное, если бы я мог, я бы тоже так сделал. Мы здорово посмеялись тогда.

- Сергей Моня раньше был известен в том числе и потасовками. Вам лично какая больше всех запомнилась?

– Ох, не хочу я это уже вспоминать. Дело прошлое.

- А когда вы последний раз дрались?

– Ну и вопросы у вас.

- Это к тому, что с возрастом что-то изменилось? Вы стали аккуратнее?

– Да никогда не знаешь, что будет завтра. Вдруг возникнет ситуация, при которой все это повторится.

- Есть периоды в карьере, которые вы не любите вспоминать?

– Да, конечно, такие периоды есть. Это даже не сезоны и не команды, а короткие отрезки. Да это неприятно. Но я все равно рассматриваю их как что-то положительное. Говорят, что за черной полосой всегда бывает белая. Надо просто подождать и выйти из этого сложного положения. Без сложностей совсем не интересно жить. Когда все очень хорошо, это плохо.

- Вы богатый человек?

– Не богатый. Обеспеченный. Богатство – это не только счет в банке, это все вместе – семья, карьера, родители, чтобы были здоровы.

Российский баскетбол

- В чем главное отличие НБА и российского чемпионата?

– Во всем – так и напишите. Инфраструктура, организация, стадионы, подготовка. Об этом можно часами говорить.

Вот на баскетбол у нас никто не ходит. Я бы, будь я болельщиком, тоже не стал ходить. Знаете, почему? Приезжаешь на баскетбол, а машину поставить некуда. Хорошо моим друзьям, я беру для них пропуска. А остальные как? Как это вообще возможно? Ходили мы тут на футбол с друзьями. По обычному билету. Приехали на машине. Машину оставили хрен знает где. Шли пешком. Пока дошли, все вспотели, устали. Тут нас менты начали шмонать. Какое удовольствие куда-то идти?! Постройте парковки! Тогда народ начнет ходить на стадионы.

- Проблема только в парковках?

– Не только. Должно быть просто человеческое отношение. Парковки, никакого шмона, уважение к людям.

- Вам надо в менеджеры идти…

– Не, мне нет. Я вот Витьку предлагаю занять какую-нибудь руководящую должность. А он говорит: «Меня через месяц попросят. Такие, как я, которые все прямо говорят, у нас долго не работают».

- Вам нравится российский баскетбол?

– Да

- А чем?

– Тут играют мои друзья… А еще…

- Российский баскетбол развивается в лучшую сторону?

– Думаю, что да. Команды становятся профессиональнее, стали больше по телевизору показывать...

НБА

- Поездка в НБА – это смелый поступок?

– Да не, ну что тут смелого-то? Взял и поехал играть в баскетбол. Поступок как поступок.

- Вы понимаете, почему вы не заиграли в НБА?

– Не хватило мастерства.

- Вот так все просто?

– Конечно, а что же может быть еще. Бывает, что вмешиваются какие-то другие факторы: тренер не доверяет, или травму серьезную можно получить. Вот как Витек повредил ногу, ему шуруп вставили, тут не то, что играть, ходить бы не разучиться. Мне тренер доверял, ставил меня поначалу, но потом не получилось. Следовательно – не хватило мастерство.

- Да что вы говорите? Вы капитан третьей команды мира. Как может не хватить мастерства?

– Ну это сейчас. Тогда все было немного иначе.

- Если бы вы поиграли пару лет в Европе, а затем поехали, получилось бы?

– Да зачем говорить о том, что было бы.

- Испытание для новичков прошли?

– Да, нас с еще одним молодым игроком вывели на арену, и мы там исполняли Happy Birthday. Этим все ограничилось.

- В бытовом плане было тяжело?

– Поначалу да, но я быстро освоился. Конечно, язык я плохо знал, когда ехал, но мне помогал Хряпа.

- Вот Швед сейчас поехал к Адельману и говорит, вы ему советовали ехать. Каким вам запомнился Адельман?

– Я советовал ехать в НБА, про Адельмана я ничего не говорил. Адельман очень спокойный, рассудительный тренер. Главное, что он не так много требует на тренировках, да и тренировки один раз в день. Все как любит Швед.

- А из игроков кто-то запомнился?

– Наверное, самый колоритный был Рон Артест, просто сверхчеловек, брал молодых и тренировался с ними по полдня. Абсолютно железный. Потом выходил в игре и клал по 20-25 очков.

- Он ведь сумасшедший?

– Ну такой, немного в своем мире.

- Есть что-то, что вы хотели бы изменить в своей карьере?

– Я бы, наверное, начал тренироваться пораньше, чтобы быть более техничным.

- Вы о чем-то еще мечтаете?

– Хочется не останавливаться на достигнутом, двигаться дальше. Для меня важно быть частью чего-то значимого, понимать, что я причастен к чему-то большому. Вот как, например, медаль Олимпиады. Я знаю, что частичка меня есть в этом успехе.

- Тяжело воспитывать двух дочек?

– Тяжело разве только в том, что если одна начинает плакать, то за ней подхватывает и другая. А так нет.

- Вы думаете о жизни после баскетбола?

– Честно говоря, нет. Надо бы, наверное, но пока только баскетбол.

sports.ru