Вальдемарас Хомичюс: "Мама хотела, чтобы я бросил баскетбол"

Известный в прошлом баскетболист, а ныне наставник БК "Днепр" Вальдемарас Хомичюс вспомнил, как играл на трубе, провозил через границу икру и был играющим тренером.

Легендарный литовский баскетболист, а ныне тренер Вальдемарас Хомичюс, на днях подписавший новый двухлетний контракт с БК "Днепр", побывал в гостях у программы "Вечерний разговор" (11 канал, Днепропетровск).

— Помимо баскетбола вы занимались разными видами спорта. Вы выбрали баскетбол, или баскетбол выбрал вас?
— Я думаю, что в Литве вы не найдёте человека, который не мечтал бы взять мяч в руки и бросить его в кольцо. С детства я помню, что всё крутилось вокруг баскетбола, и были такие люди, как Палаускас, которые притягивали людей на площадку. И с детства, когда я смотрел игры по телевидению, то всегда переживал. Хотя когда-то я не понимал, почему один раз нужно бросать штрафные, а в другом случае вводить мяч из аута, и всегда кричал: "Давайте пробивать, нам же нужны очки!" Но прошло время, пробовался в различных видах спорта, но чувствовал, что делаю не то, не так нужно себя там развивать. Например, бежать 400 или 800 метров – классно, но ты бежишь один, и хотелось чего-то другого. И я прыгал в длину, прыгал в высоту, занимаясь десятиборьем. И каждый раз, когда в манеже бывали тренировки, просили у тренера дать нам поиграть в баскетбол. И он, конечно, с удовольствием соглашался, а мы просили: "Давайте ещё 10 минут, потом ещё 15 минут…" Когда казалось, что мы все умеем играть в баскетбол, пришёл на первую баскетбольную тренировку. И понял, что я ничего не умею: ни водить мяч, ни бросать, не понимал вообще сути, как по-настоящему это всё делается. И, конечно, изначально было очень тяжело.

— То есть, баскетбол в Литве самый популярный вид спорта?
— У нас люди любят многие виды спорта: и футбол, и хоккей… Очень популярна лёгкая атлетика, и борьба у нас есть, но думаю, что любой из этих спортсменов умеет играть в баскетбол или играл когда-то. Поэтому баскетбол, конечно, самый популярный.

— Как ваши родители в своё время отреагировали на то, что их сын стал профессионально заниматься баскетболом?
— Папе сейчас 84 года, а маме — 81. Они говорили: "Мы до ста доживём, а потом посмотрим" (смеётся). Хорошо, что они такие оптимисты, но они всегда так себя чувствуют. Всегда помогают, интересуются, всегда ждёшь от них звонка. Когда я жил и работал в Москве, как-то было попроще. Там игра закончилась, и у тебя есть свободный день, можно было сесть на самолёт и прилететь домой. Быть у них через час, навестить, отдохнуть и вечером или утром на следующий день вернуться прямо на тренировку. Сейчас посложнее: нужно лететь до Киева, из Киева в Вильнюс, из Вильнюса в Каунас. Всё это отнимает время, и пока тут, в Украине, не закончился чемпионат, времени попасть домой не было.

Мама в своё время была критично настроена, чтобы я вообще занимался каким-либо спортом. Она думала, что если ты занимаешься спортом, отнимаешь время у учёбы, музыки и так далее. А папа раньше, когда служил в армии, прыгал в высоту с шестом, но под конец службы сломался шест и он получил очень серьёзную травму и после этого не занимался спортом. Так что он знал спорт изнутри. Ну а мама больше ходила в цирк, кино, и бабушка говорила маме, что у тебя сын будет циркачом. Было так, что вечером она пошла в цирк, а утром — родила меня. Родители уговорили меня пойти в музыкальную школу, я поступил на класс трубы. Мне даже не надо было никаких экзаменов сдавать – сыграл, и меня сразу приняли. Хотя казалось, что я ничего не слышу, ничего не умею… Но это было не моё, при том, что возвращаясь домой, я ещё и учился играть на аккордеоне. И всё это между тренировками: когда занимался музыкой, был ещё картинг. И вот представьте: приезжаешь весь мокрый, а мама кричит: "Ты чем занимаешься!"

В результате лёгкую атлетику я бросил, поскольку мой любимый тренер перестал работать с шестовиками. Потом мы переехали, я пошёл в другую школу, и в моём новом классе был парень, который занимался баскетболом. Мы попросили, чтобы он отвёл нас на первую тренировку. Вместе с ним нас было пятеро. И после тренировки я пришёл домой и сказал: "Мама, я начал играть в баскетбол". Она говорит: "Опять у тебя другой вид спорта, и кто вас там тренирует?" Отвечаю, что Владас Янюнас, а она: "Знаю, его жена работает вместе со мной". Мама сказала, что он давно работает, и хороший тренер. Спрашиваю, "почему мне раньше не говорила, что у тебя есть знакомые тренера-баскетболисты? Я бы раньше начал этим заниматься"…

— Наверное, мама не хотела, чтобы вы в баскетбол ушли.
— Да, мама говорила, лучше ты брось все эти занятия. Возьми книги, ты будешь инженером, будешь иметь хорошую работу… В общем, мама хотела для сына самого лучшего. И это правильно. И я хочу, и помогаю своим дочерям в продвижении вперёд. Ведь самое главное у молодёжи учеба, а потом жизнь сама по себе всё укладывает.

— Главным успехом в своей карьере вы считаете победу на Олимпиаде, или есть ещё какие-то особо памятные достижения?
— Первый главный матч у меня был, когда я пришёл в баскетбол и увидел, что мне нечего там делать… Тогда спросил у себя: а почему кто-то может, а я не могу? Прошло 10 дней, как раз когда мне мама говорила, что ты не тренируйся… Я ответил: "Мама, ты хоть раз дай мне самому для себя решить. Ты не переживай, что что-то не получится. Я через три года стану чемпионом Европы". Тогда я не знал, почему именно я так сказал, но я это сказал и через три с половиной года стал чемпионом Европы. Когда вышел на площадку в составе молодёжной сборной, и мы, обыграв испанцев, стали чемпионами Европы, я думал, что выше победы нет. А на следующий год я попал уже в национальную сборную СССР. И там пошли чемпионат Европы, чемпионат мира, Олимпиада… В каждом соревновании я выступал по-разному: где-то лучше, где-то хуже. Но все победы доставались очень тяжело. Баскетбол — индивидуальная игра. Сотые доли секунды и ты уже должен знать, что именно делаешь, как это делаешь.

Я пришёл в баскетбол поздно. Конечно, лучше начинать играть с самого маленького возраста. Нужно, чтобы ребёнок полюбил мяч, играл с ним, ему нравилось возиться с мячом. Есть много баскетболистов, которые сами играли хорошо, а став тренерами, дают детям сложные задания, заставляя трудиться. Но детям это не нравится, им же нужно играть.

"Я всегда прошу, чтобы игроки, выходя на площадку, играли сердцем"

— Я знаю, что ваш дедушка был работником сцены в театре. Возможно, любовь к драматическому искусству вы впитали с детства. Говорят, что выступая за "Жальгирис", вы даже играли в театре. Это правда, или легенда?
— Да, было-было. Мы играли в баскетбол, и хотя мы не на сцене, мы актёры. Да, мы не говорим с публикой, но мы тоже ей даём эмоции, переживания… Приходя в театр, тоже переживаем эмоции, живём другой жизнью, смотрим другое творчество. Не знаю, кто первый начал, подал идею, но мы объединились и создали такие совместные проекты, чтобы людям было интересно. Да, баскетбол у нас был очень популярным, но и у нас были очень хорошие актёры. В определённых спектаклях мы на сцену выходили в масках, и люди не могли определить, что это за молодой актёр появился в труппе. Но когда ты снимал маску, зал взрывался, видя настоящего баскетболиста "Жальгириса".

— Никогда мысли не было стать актёром?
— Знаете, мне надо быть всё время в движении. Чтобы моя энергия выплёскивалась. Мне нужно побегать, понервничать. Потом батарейка разрядилась. Прошло некоторе время и опять всё начинается сначала.

— В 80-е вас называли главным бизнесменом среди всех советских баскетболистов. Как-то вас даже обвинили в контрабанде. Что это за история была?
— Думаю, что я не единственный, кого обвиняли в контрабанде. У меня нашли икру, а её больше двух банок нельзя было вывозить. Там было по 125 граммов в банке, а у меня с собой было полкилограмма. Поймали, наказали. Что касается главного бизнесмена, то я ведь был капитаном и за нами постоянно приглядывали, нам не очень-то разрешали из гостиниц в город выходить. Но если кто-то любил перед игрой поспать, то я этого не любил. Мне интересно было погулять, поэтому так получилось, что организовывал различные обмены, продажи. Поверьте, этим бизнесом занимались все одинаково, подрабатывая, кто как мог. Хотелось как-то приблизиться к тому уровню, в котором жили баскетболисты в Европе. Хотя мы жили по советским меркам неплохо, но хотелось большего.

— В вашей карьере был этап, когда вы в команде "Олимпас" были и игроком, и тренером. Свои поражения вы признавали перед игроками?
— Конечно. Самое тяжёлое сделать в жизни – сказать, что я виноват. Когда человек делает первый шаг и думает, что нужно признать свою вину, он уже становится сильнее. Я хотел только играть, но президент видел меня и главным тренером. Говорил ему, что я ещё действующий баскетболист. Он ответил: "Ладно, попробуй совместить". Игрокам говорил, когда я на площадке, то я — игрок, и то, что вам кричу, это кричит не тренер, а игрок. Так работал три года. И я вам скажу, что мы кое-чего достигли. Заняли второе место в Литве, попав в плей-оф с последнего места и обыграв там лучшую команду регулярного чемпионата. Но это было очень тяжело. Ты выступаешь как игрок, но при этом должен видеть общую картину. И нужно было подсказывать не только на площадке, но и со стороны.

— Сейчас вы больше лояльный тренер или жёсткий? Какие первоочередные задачи вы ставите перед игроками?
— Я всегда прошу, чтобы игроки, выходя на площадку, играли сердцем. Нужно, чтобы они действовали на максимуме и с максимальной концентрацией. Если мы играем со стопроцентной концентрацией и всё равно уступаем, команду можно похвалить. Можно понять, ребята отдали всё для победы. Если такого нет: нам приходится искать или игроков, или новую систему игры, чтобы команде было лучше. Ругать тоже надо. Если игрок на площадке ничего не делает, а хочет только атаковать, или хочет постоять, из-за чего ломаются схемы и в защите, и в нападении, то тогда, конечно, нужны внушения.

— Вы хорошо говорите на русском языке и учили его, когда уже попали в сборную Союза?

— Когда впервые покинул пределы Литвы, ничего не понимал по-русски. Помню, у меня спрашивали: "Ты знаешь, что такое переносица?" Конечно, знаю: берёшь сумку и переносишь с одного места на другое. Тогда все смеялись, и это слово мне запомнилось на всю жизнь.

— На скольких языках вы свободно общаетесь?
— Кроме родного, на четырёх — испанском, итальянском, польском и русском.

— Их выучили, попав в новую языковую среду?
— Да. В школе вообще учил немецкий, но не знаю ни одного слова. Разве что "Хенде Хох" (поднимает руки вверх). Почему-то он мне не нравится. В начальной школе сначала учил английский, а потом перешёл на немецкий. Потом вернулся к английскому языку. Ну а затем уже выучил итальянский. Потом испанский. Польский в Литве многие знают. У меня дедушка жил рядом с польской границей, так там все по-польски разговаривали.

— У вас две дочери. Они наверняка бывали на ваших играх, возможно тренировках. Не хотели стать баскетболистками?
— Когда девочки были маленькими, мы ездили по миру и они видели, сколько людей приходит на баскетбол. Я был первым литовцем, который поехал играть в Италию, в Испанию. И поначалу у них был интерес. Но, видимо, я стал много требовать, и, наверное, подход к ним был не такой, как нужно. Но это я сейчас понимаю, уже как тренер. А тогда я был игроком. Баскетбол им нравится, они смотрят, интересуются. И одна из моих дочерей помогает мне вести сайт.

— Что бы вы пожелали днепропетровским болельщикам?
— Знаете, мне нравится одна мысль: мы баскетбол любим не за поражения и победы, а из-за того, что это — красивая игра. Многим баскетбол трудно понять, потому что очень быстро всё меняется. Но, когда идёт игра, получаешь очень много эмоций: прыжки, передачи, защита, данки сверху, дальние броски и так далее. Футбол есть футбол – это классно. Но баскетбол — игра не хуже, и в нём можно многого достичь. Хочется, чтобы дети приходили и в спортивную школу, и на наши матчи, чтобы баскетбол стал для них частью жизни, которая есть в этом городе.

championat.com