Джей (часть первая)

19 июня 2003 год. Джей Уильямс, один из самых перспективных игроков мира, молодая звезда легендарного «Чикаго» едет по трассе в загородный дом своего друга. Мощный мотоцикл ревёт, как свирепый бык, встречный поток воздуха становится от скорости таким плотным, что, кажется, от него можно оттолкнуться рукой. Джей за рулём новой чёрно-красной «Ямахи Р6», которую он купил только на прошлой неделе, несмотря на запрет в контракте.
Весь мир у его ног. Он в НБА – это мечта любого американского мальчишки. Он играет за сборную США. Он любимец болельщиков, которые выстраиваются в очередь, лишь бы получить у него автограф. Ему 21 год.
Внезапно мотоцикл теряет контроль. Джей обладает отличной реакцией, но этого недостаточно, слишком высока скорость. Удар! И груда дымящегося, искореженного металла лежит около разделительной полосы и с шипением остывает.
Ещё секунду назад ты имел всё, а теперь лежишь на дороге и смотришь на свои искалеченные ноги, не в силах пошевелиться. Кровь, пульсируя, выливается на асфальт, смешиваясь с машинным маслом.
Скорая приехала быстро. Один из врачей узнал баскетболиста.
- Чёрт, это же Джей! Джей Уильямс! Повезло тебе парень, в рубашке родился… Давайте скорее его на носилки!
Скорая врубает сирены и, обгоняя машины, несётся в госпиталь Чикаго. Страшный диагноз. От левой ноги не осталось практически ничего. Она сломана в нескольких местах, повреждены нервы, сломан таз, и, что самое страшное, разорваны связки коленного сустава. Несколько сложнейших операций следует одна за другой. Пресса обсасывает тему на любой лад: «Джей Уильямс попал в аварию!», «Карьера Уильямса под вопросом!», «Будущее Джея Уильямса под вопросом!»
Репортёры с фотоаппаратами пытаются урвать кусок и себе. Все уже побывали на месте крушения, сфотографировав сломанное заграждение, и теперь ждут, не появится ли кто из звёзд баскетбола. Сезон закончился, свежих новостей нет, а это – хороший повод пополнить спортивную колонку. Вот приезжает директор по баскетбольным операциям «Буллс» Джон Паксон. Его моментально облепляют со всех сторон, но в ответ они получают только «no comments».
Джон взлетает по лестнице на четвёртый этаж, где находится хирургическое отделение, он сам только недавно завершил карьеру и до сих пор в отличной форме. Джон осматривается по сторонам. Около одной из палат оживление. В коридоре стоят какие-то непонятные люди.
- Где он? – спрашивает он, обращаясь к врачу. После непродолжительного разговора он заходит в палату.
Белые больничные стены, незанавешенное окно, белый шкаф, тумбочки, передвижная кровать. Джей лежит, как мумия, весь обмотанный бинтами. При падении не осталось ни единого сантиметра живого места, кожа в нескольких местах содрана до мяса, но это пустяки по сравнению с остальным. Он не может пошевелиться, но он в сознании. Дыхание частое и прерывистое. Помутневшие от обезболивающего глаза смотрят в потолок и как бы сквозь него. Наконец, он замечает Джона, который осторожно приближается к койке. Джон Паксон - человек уверенный в себе. В свои 43 он уже многое повидал и ко всему готов, но в этот момент даже его сердце дрогнуло.
- О, боже, Джей, - он неуверенно подходит к кровати. – Джей… Ты можешь говорить? Тебе не тяжело говорить? – Джей что-то ему отвечает, но слишком тихо, ничего не возможно понять.
- Джей, я не слышу, что ты хочешь сказать? – Паксон наклоняется ближе.
- Джон, - еле слышно одними губами произносит Уильямс, затем с трудом сглатывает слюну, как будто это доставляет ему мучения, и это действительно так, у него сломано несколько ребёр и отбита грудная клетка. – Джон, простите меня… я… подвёл команду, я… не должен был, я… подвёл… команду. Скажите тренеру, что я… подвёл команду. – его мысль сбивается, и он зацикливается на одной фразе.
- Всё, всё Джон успокойся, сейчас не надо говорить об этом, лежи, лежи, – Паксон закусил губу. Ему было больно смотреть, как этот великолепный атлет, беспомощно лежит перед ним, с искалеченным телом, перебитыми ногами, с трудом произносящий даже самые элементарные фразы.
- Скажи тренеру… - не унимался Джей, пытаясь приподняться на локтях и бессильно падая на подушку обратно, - скажи тренеру…
- Джей, я всё скажу, лежи, лежи, - тебе нужен покой. Не в силах больше смотреть на это, он выходит в коридор.
На выходе из больницы его ослепляют вспышки фотоаппаратов, а со всех сторон, как акулы, окружают репортёры.
- Джон, скажите, каково состояние Джея Уильямса?
- Джон, насколько серьёзны травмы?
- Джон, сможет ли Джей играть в баскетбол? – он оглядывается по сторонам, собираясь с мыслями. Никому из них нет дела до этого парня. 3000 знаков – вот цена его жизни. После небольшой паузы он отвечает.
- Сейчас рано о чём-то говорить, состояние стабильное, в ближайшее время Джей вне игры, о сроках восстановления мы сможем сказать только после досконального исследования, - его тут же засыпают миллионом новых вопросов, но он уже пробивается сквозь толпу к машине.
Над Джем работают лучшие хирурги. Они - гении своего дела, но даже для них задача непростая. Да, они могут поднять его на ноги, он сможет ходить, но руководству «Буллс» этого мало. Он должен играть! Он должен играть, как раньше! Операция и серия процедур должны вернуть 100% подвижности в суставах, иначе… иначе ты – отработанный материал. Увы, Майк Браун, главный хирург «Чикаго Медикал Центер», разводит руками. Он сделал всё, что мог, остальное в руках бога.

***

В это же время в коридорах «Юнайтед Центер», дворца спорта «Буллс», проходил неприятный разговор. За огромным столом, больше похожим на взлётную площадку сельского аэродрома, сидел Джерри Краузе, легендарный баскетбольный делец. Именно он собрал команду, которая 6 раз стала чемпионом мира. В то время, как Майкл Джордан был лицом победы, Джерри был её мотором, бензином и свечой зажигания в одном лице. Знакомым с ним людям иногда казалось, что он видит ситуацию на несколько ходов вперёд. Никто не знал, что можно от него ожидать. Его не понимали, а поэтому боялись, уважали, любили и ненавидели одновременно. Иначе он бы и не оказался на этом месте.
Перед ним в кресле для гостей сидел тренер «Буллс» Билл Картрайт. Огромный, добродушный, он был для игроков чем-то вроде отца-учителя, всегда готовый прийти на помощь, дать совет и просто поддержать в сложной ситуации.
С первых же минут после аварии Краузе уже располагал достаточным количеством сведений, чтобы его огромный опыт помог разобраться в ситуации, поэтому он не советовался, он отдавал приказы:
- Итак, Билл, обеспечьте парня всем необходимым: уход, лекарства, клиника, восстановительные процедуры за счёт «Буллс». Всё, всё, всё. После чего мы расторгнем с ним контракт. Только что мы говорили с Дэвидом (1), нам не нужны подобные инциденты. Мы должны преподать урок всем безбашенным игрокам. Мы вкладываем в них миллионы! Миллионы! И что получаем взамен? Травка в туалете, мотоциклы, оружие, наркотики. Всё это надо пресечь. Можете считать, что игрока Джея Уильямса у вас уже нет. Ищите, думайте. Нам нужен новый разыгрывающий. - В этот момент он нажал на кнопку телефона, попросил связать с Паксоном, дождался соединения и принялся быстро выговаривать:
- Джон, слушай меня, позвони Джо(2) в Детройт, он мне кое-что должен, напомни об этом и предложи деньги. Ясно? Отлично, жду, – он обернулся назад к помрачневшему Картрайту, – итак, Билл. Ситуация тяжелая, методы соответствующие, ты должен это понять.
- Джерри, но…
- Никаких но, Билл, никаких но.
- Хорошо. Но одно я знаю наверняка, - Билл встал с кресла и говорил, уже выходя за дверь. – Этот парень, который мог бы быть вашим сыном, попал в автомобильную катастрофу. Может быть, он совершил ошибку, но ему сейчас, как никогда нужна наша помощь. И если вы сейчас начнёте этот показательный процесс, эту показательную порку, то считайте, что у вас в команде нет не только разыгрывающего, но и тренера. А сейчас я поеду к нему и сделаю всё, чтобы ему помочь. – Билл захлопнул за собой дверь.

***

Через 4 дня, 23 июня в 18.00, Джерри Краузе, сделал объявление на пресс-конференции: «Игрок «Чикаго Буллс», Джейсон Уильмс, пропустит весь сезон. Есть большая доля вероятности, что он никогда не сможет играть в баскетбол».

***

Прошло пять месяцев. Джей возвращался домой. Из аэропорта его забрал отец. Пробившись сквозь пробки, машина наконец-то выехала на «Вест Фронт Стрит». Джей, как прикованный, смотрел в окно автомобиля, он не был здесь несколько лет, но всё оставалось по-старому. Всё те же аккуратные дома, улицы, одетые в асфальт, парк Плейнфилда, в котором они бегали мальчишками. Он даже невольно улыбнулся, вспоминая небольшой магазинчик на углу, где всегда, сколько он себя помнил, продавал один и тот же человек.
- А что старина Боб ещё торгует? – он кивнул на магазин.
- Да, - ответил отец, - веришь, нет, ни капли не изменился, - Джей почему-то остался этим очень доволен.
Не доезжая квартал до дома, Джейсон попросил притормозить. Они проезжали мимо баскетбольной площадки за железным забором, на которой он вырос. Джей открыл дверь, собираясь выйти.
- Тебе помочь? – спросил отец.
- Нет, я сам, - сказал Джей и с трудом, цепляясь руками за крышу и дверь машины, выбрался наружу. Ходить самостоятельно он начал едва-едва, его ноги скрепляли специальные железные скобы, которые снимали нагрузку на суставы. Повернувшись обратно, он принял у отца костыли и медленно подошёл к сетке.

***

Эти пять месяцев прошли для него, как в тумане. Как только он очнулся на больничной койке, то сразу понял, что дело плохо. Стоило закрыть глаза, как мотоцикл вновь и вновь терял управление, с убийственной скоростью летя на обочину. В голове крутилась только одна мысль: «Неужели, неужели это случилось со мной?»
Он открывал глаза и видел своё тело. Ему казалось, что он парализован, что он не может пошевелить ни одним пальцем, казалось, что жизнь закончена.
Но время шло. Вокруг него бегали какие-то люди. Иногда он засыпал, и тогда гибельное ограждение вновь и вновь неслось на него, чтобы раздробить все кости, выпустить кровь, смешать её с машинным маслом, добраться до сердца.
В один из дней приехали родители. Всё это он помнил смутно, возможно, так действовало обезболивающее, которое постоянно вкалывала медсестра. Наконец, безумие начало отступать.
Джей лежал на кровати, под спину была подложена плотная подушка, руки были сверху, на одеяле. Сквозь жалюзи в окно косыми лучами пробивалось солнце.
«Ну что ж, - подумал он в этот момент. «Кажется, с баскетболом покончено». От осознания этого сразу стало легче, как будто он выполнил долг, который годы висел за плечами, как рюкзак. Воображение рисовало другого человека, другого Джейсона Уильямса, рождавшегося в данную минуту. Вот он заходит в магазин, перекидывается парой фраз со знакомым продавцом, берёт два больших пакета с продуктами и едет домой. «Домой», - повторил про себя Джей Уильямс.
Только через месяц закончились основные операции. Левое колено пришлось оперировать несколько раз. Начали заживать глубокие рваные раны и ушибы. Вскоре ему уже позволили выезжать на прогулки в инвалидной коляске при помощи другого человека. Им оказалась его мать, которая всё это время ни на шаг не отходила от сына, присматривая за ним не хуже специалиста.
В начале августа ему разрешили перебраться в реабилитационный центр при университете Дьюк. Опасности для жизни уже не было, а условия там были гораздо лучше.
Джей вернулся ещё на один шаг назад. С Дьюком его многое связывало. Именно здесь под сводами баскетбольного стадиона была повешена его майка, а номер 24 был увековечен. Здесь он провёл три самых счастливых года в своей жизни. Сколько раз он, капитан «Синих деномов» (3), выводил команду под рёв десятитысячной толпы. Зал взрывался аплодисментами. Кто-то даже завёл кричалку: «Джей! Джей! Играй, как Эм Джей (4)!» И диктор зычным голосом, растягивая гласные объявлял: «Номер 24! Капитан «Синих Демонов»! Джееееейсоооон Уииильяяямс!» После игры все газеты трубят, что появился ещё один кандидат на первый номер драфта, но сейчас Джейсону нет до этого никакого дела. Он просто живёт, он просто играет в баскетбол.
Через пару дней после приезда он уговорил врачей отпустить его на тренировку «Дьюка». Билл Китчер, крупнейший специалист в области ортопедии, согласился с трудом. Он прекрасно знал, чем иногда заканчиваются обещания: «Я не буду даже трогать мяч!» Но всё-таки и он вынужден был уступить, понимая насколько это для него важно.
Первая тренировка в Дьюке обыкновенно начинается в 11. Сразу после первых занятий. За год отсутствия ничего не изменилось. Когда коляску с Джеем вкатили на паркет «Дюрхейм Арены» Коуч Кей (так звали легендарного тренера «Синих Демонов» Майкла Кржижевски) как раз заканчивал разминку. Вдруг кто-то из игроков, кажется, это был Крис Духон, заметил Уильямса.
- Чёрт! Парни! Это же Джей! Коуч! Смотрите – это Джей!!!
Тренировка спонтанно оборвалась. Через секунду его уже обступили со всех сторон.
- Боже, Джей! Я чертовски рад тебя видеть, - держа Джея за руку, смеясь, говорил Духон.
- Чёрт побери, Джей, ну и перепугал же ты нас всех! – трубил здоровяк Кейси Сандерс, добродушно улыбаясь.
- Чёрт, Карлос, Шейн и Майк (5), только неделю как уехали, тренировались у коуча…
Джей не мог сказать ни слова, в горле стоял ком, в глазах застыли слёзы, он мог только улыбаться и снизу вверх беспомощно смотреть по сторонам. Наконец, парни расступились, и к Джейсону смог подойти тренер, который всё это время стоял в стороне.
- Здравствуй, Джей, - тихо сказал он. – Добро пожаловать домой. – При этом голос его дрогнул, - добро пожаловать в Дьюк, парень. – тихо повторил он.
С тех пор потекли долгие недели восстановительных процедур. В Дюрхейме располагался один из крупнейших оздоровительных центров, который постоянно пополнялся выпускниками и специалистами медицинского факультета. Вся мощь современной науки была переброшена на ноги Джея Уильямса. Они были застрахованы на такую сумму, что если бы их отлили из золота, всё равно получилось бы меньше. Первое время пришлось отдыхать. Малейшее напряжение могло свести на нет результаты многочисленных операций, поэтому любые нагрузки происходили под присмотром самых опытных специалистов.
Иногда в клинику наведывался Джон Паксон, чтобы на месте выяснить, как протекает лечение. Он же привозил и последние новости. Одной из них стало увольнение Била Картрайта, главного тренера «Буллс». Контракт между клубом и Джейсоном Уильямсом также висел на волоске. Видимо, руководство всё ещё сохраняло надежду на восстановление, но время шло, а Джейсон даже не мог ходить.
Опасения подтвердились через два месяца после всестороннего исследования. Билл Китчер вызвал Джея в ординаторскую, чтобы сообщить о результатах, при этом он был явно чем-то расстроен, поэтому Джейсон приготовился к худшему, как он считал для себя: ему придётся пропустить весь следующий сезон.
«Боже мой, весь сезон! Ну, ладно, если надо, я буду впахивать весь год, чтобы вновь набрать форму».
В ординаторской было пусто. На стендах висели десятки снимков его колена с разных углов. На некоторых из них были пометки красным фломастером.
- Кхххм, - откашлялся Билл, - Итак, Джейсон, боюсь, прогнозы не очень хорошие. Вот посмотри снимки за июль, за август и за сентябрь. Вот этот имплантант прижился нормально, таз восстанавливается, но с левым коленом беда. Посмотри, вот тут, тут и тут видны микротрещины. Это колено собирали буквально по кусочкам, и не везде удалось «приживить» имплантант, искусственную связку, помнишь, мы уже об этом говорили? – Джей кивнул. – Ну, так вот, связка, как бы тебе сказать, «не зарастает». Малейшее напряжение может привести к разрыву, а ещё одна операция крайне нежелательна, она может сделать тебя инвалидом.
- Но ведь мы говорили, что за год при должном лечении можно восстановить связку?
- Да можно, но, судя по тенденции, на это уйдет несколько лет кропотливого труда. При этом ты около двух лет не сможешь нормально тренироваться.
В этот момент мир повернулся на 180 градусов, сердце ухнуло и забилось, словно готовясь выбежать на стометровке из 9 секунд. Это был конец. Врач не стал этого говорить, но это было ясно и без слов. Если за 2-3 года он даже и сможет восстановить связку на 100%, то для НБА он всё равно будет потерян. Легко начинать, когда тебе 20 лет, но в 24-25 в плохой форме ты уже никому не нужен. Ты – шлак, мусор, который лучше вымести вон из избы. На его место найдут другого, более молодого и более талантливого. Да взять хотя бы этого… Кирка, как его там, Хайнрича, о котором говорил Паксон. Да. Только что Билл Китчер поставил огромный крест на профессиональной карьере второго номера драфта, игрока «Чикаго Буллс» и сборной США, «Дрим Тим», Джейсона Уильямса.
Потекли долгие однообразные дни. Джей проходил какие-то процедуры. Ему что-то кололи, массировали, сгибали и разгибали на специальных тренажёрах с дозированной нагрузкой, но ему было всё равно, он всецело отдался на волю врачей. Из этой дрёмы его выдернул телефонный звонок бывшего тренера «Буллс» Билла Картрайта. Тот, как оказалось, переехал в Нью-Джерси на родину Джея и теперь работал вторым тренером в «Нетс», вот уж действительно мир тесен. Тогда Джей ещё не знал насколько важным для него окажется этот звонок.
- Как ты, сынок? - спросил он.
- Да как… Никак… Вы наверняка уже слышали из новостей. Теперь я одноногий баскетболист, – попытался пошутить Джей.
- Ну, ты это наперёд не загадывай, - проворчал Билл, - и вообще, давай-ка, собирай свои монатки и дуй сюда, в Джерси. Попробуем заняться тобой основательно.
- Спасибо тренер, но не думаю, что это хорошая идея. Лига для меня теперь закрыта...
- Ну, смотри-смотри… Если надумаешь, моё предложение в силе. Выздоравливай, сынок.
- Спасибо, коуч, я подумаю, - ответил Джей.
Подумать было о чём. Не так часто в жизни наступает момент, когда надо остановиться, оглядеться и выбрать новую дорогу. Джей как раз оказался на перепутье. До этой поры всё вертелось вокруг баскетбола: бесконечные тренировки, цели, достижение целей, жизнь ради победы, победа ради жизни. И вот теперь всего этого нет. Огромная часть жизни с разбегу рухнула в пропасть, а он остался один на обрыве. Что осталось с ним кроме баскетбола? Над этим вопросом он никогда не задумывался. Баскетбол всегда был самым важным, он был воздухом, пищей, водой. Всё остальное проходило где-то рядом тихо и незаметно. Но именно это остальное сейчас казалось ему намного важнее.
«Боже, как постарели мои родители… У отца начали дрожать руки, а у матери седина просвечивает у корней волос. Где теперь мои друзья? Кто они? Те люди, которые были со мной, когда я был известен? Или те, кто остался в прошлом? Что я умею, кроме, как играть в баскетбол? Чем я могу заняться? Впереди долгие годы, их слишком много для одного Джея Уильямса…»

***

Примерно об этом думал Джей, стоя перед металлическим забором своей первой баскетбольной площадки. Было уже поздно, смеркалось, но детвора всё ещё бросала мячик в кольцо. Вдруг раздался чей-то робкий голос.
- Вы, Джей Уильямс, правда? – на него смотрел маленький парнишка лет 10 с огромным, не по размеру ему, мячом.
- Да, паренёк, ты прав я – Джей Уильямс.
Мальчик явно засмущался, но всё-таки спросил:
- Очень больно? – он показал пальцем на железные скобы на ноге.
- Да нет, ничего, терпимо, - улыбнулся Джей.
- А что вы будете теперь делать? – это слово «теперь» в устах маленького мальчика звучало, как приговор.
- Не знаю… - ответил он честно, - может быть попробую стать тренером, а может быть пойду к Бобу леденцы продавать, - пошутил Джей, но мальчик даже не улыбнулся, наоборот, на щеках у него выступили слёзы.
- Пожалуйста, Джей, пожалуйста! Вы – мой любимый игрок, вы должны снова играть в НБА! – он подошёл, совершенно неожиданно взял его за руку и беспомощно посмотрел снизу вверх. Потом, много лет спустя, Джейсон рассказывал в одном из интервью, что в этот момент всё встало на свои места. Его просил человек, для которого Джейсон Уильямс был не просто одним из тысяч чужих и непонятных людей. Он был для него примером, надеждой, старшим братом. «Если уж я сдамся, то чего стоит моя жизнь, на что надеяться вот таким паренькам как этот? На что рассчитывать другим, оказавшимся в такой же ситуации? Неужели человек настолько слаб, что не сможет преодолеть эти 2-3 года?»
Джейсон с трудом наклонился и посмотрел на мальчика.
- Как тебя зову, пацан?
- Майк, - всё ещё всхлипывая, ответил он.
- Как Майкла, - улыбнулся Джеймс, - спасибо, Майк. Вот увидишь, я буду играть в НБА.- пообещал он, при этом лицо паренька просияло. Слёзы высохли моментально, как это бывает только у детей, а ещё через секунду он бежал по улице, периодически ударяя мячом об асфальт и крича во всё горло:
- Джей Ульямс вернулся! Он будет играть в НБА! Джей Уильямс вернулся!
Джейсон проводил его взглядом, в нём с каждой минутой росла холодная уверенность, что и как надо делать.
Когда он садился в машину, отца поразила перемена, произошедшая с его сыном. Он снова видел Джейсона Ульямса, капитана «Синих демонов» с железным характером чемпиона.
- Давай домой отец, завтра у меня много дел, - отец и сын обменялись взглядами. Всё было понятно без слов.

Автор - Антон Зимин

Примечания:

1. Дэвид - Дэвид Стерн – комиссионер НБА
2. Джо - Джо Думарс – директор по баскетбольным операциям «Детройт Пистонс»
3. «Синие Демоны» - Неофициальное название команды университета «Дьюк»
4. Эм Джей - Майкл Джордан (куда же без него?)
5. Карлос, Шейн и Майк - Карлос Бузер, Шейн Батье и Майк Данливи
6. Негарантированный контракт - Контракт, который может быть расторгнут в любой момент без последствий для команды

19 июня 2003 год. Джей Уильямс, один из самых перспективных игроков мира, молодая звезда легендарного «Чикаго» едет по трассе в загородный дом своего друга. Мощный мотоцикл ревёт, как свирепый бык, встречный поток воздуха становится от скорости таким плотным, что, кажется, от него можно оттолкнуться рукой. Джей за рулём новой чёрно-красной «Ямахи Р6», которую он купил только на прошлой неделе, несмотря на запрет в контракте. Весь мир у его ног. Он в НБА – это мечта любого американского мальчишки. Он играет за сборную США. Он любимец болельщиков, которые выстраиваются в очередь, лишь бы получить у него автограф. Ему 21 год. Внезапно мотоцикл теряет контроль. Джей обладает отличной реакцией, но этого недостаточно, слишком высока скорость. Удар! И груда дымящегося, искореженного металла лежит около разделительной полосы и с шипением остывает. Ещё секунду назад ты имел всё, а теперь лежишь на дороге и смотришь на свои искалеченные ноги, не в силах пошевелиться. Кровь, пульсируя, выливается на асфальт, смешиваясь с машинным маслом. Скорая приехала быстро. Один из врачей узнал баскетболиста. - Чёрт, это же Джей! Джей Уильямс! Повезло тебе парень, в рубашке родился… Давайте скорее его на носилки! Скорая врубает сирены и, обгоняя машины, несётся в госпиталь Чикаго. Страшный диагноз. От левой ноги не осталось практически ничего. Она сломана в нескольких местах, повреждены нервы, сломан таз, и, что самое страшное, разорваны связки коленного сустава. Несколько сложнейших операций следует одна за другой. Пресса обсасывает тему на любой лад: «Джей Уильямс попал в аварию!», «Карьера Уильямса под вопросом!», «Будущее Джея Уильямса под вопросом!» Репортёры с фотоаппаратами пытаются урвать кусок и себе. Все уже побывали на месте крушения, сфотографировав сломанное заграждение, и теперь ждут, не появится ли кто из звёзд баскетбола. Сезон закончился, свежих новостей нет, а это – хороший повод пополнить спортивную колонку. Вот приезжает директор по баскетбольным операциям «Буллс» Джон Паксон. Его моментально облепляют со всех сторон, но в ответ они получают только «no comments». Джон взлетает по лестнице на четвёртый этаж, где находится хирургическое отделение, он сам только недавно завершил карьеру и до сих пор в отличной форме. Джон осматривается по сторонам. Около одной из палат оживление. В коридоре стоят какие-то непонятные люди. - Где он? – спрашивает он, обращаясь к врачу. После непродолжительного разговора он заходит в палату. Белые больничные стены, незанавешенное окно, белый шкаф, тумбочки, передвижная кровать. Джей лежит, как мумия, весь обмотанный бинтами. При падении не осталось ни единого сантиметра живого места, кожа в нескольких местах содрана до мяса, но это пустяки по сравнению с остальным. Он не может пошевелиться, но он в сознании. Дыхание частое и прерывистое. Помутневшие от обезболивающего глаза смотрят в потолок и как бы сквозь него. Наконец, он замечает Джона, который осторожно приближается к койке. Джон Паксон - человек уверенный в себе. В свои 43 он уже многое повидал и ко всему готов, но в этот момент даже его сердце дрогнуло. - О, боже, Джей, - он неуверенно подходит к кровати. – Джей… Ты можешь говорить? Тебе не тяжело говорить? – Джей что-то ему отвечает, но слишком тихо, ничего не возможно понять. - Джей, я не слышу, что ты хочешь сказать? – Паксон наклоняется ближе. - Джон, - еле слышно одними губами произносит Уильямс, затем с трудом сглатывает слюну, как будто это доставляет ему мучения, и это действительно так, у него сломано несколько ребёр и отбита грудная клетка. – Джон, простите меня… я… подвёл команду, я… не должен был, я… подвёл… команду. Скажите тренеру, что я… подвёл команду. – его мысль сбивается, и он зацикливается на одной фразе. - Всё, всё Джон успокойся, сейчас не надо говорить об этом, лежи, лежи, – Паксон закусил губу. Ему было больно смотреть, как этот великолепный атлет, беспомощно лежит перед ним, с искалеченным телом, перебитыми ногами, с трудом произносящий даже самые элементарные фразы. - Скажи тренеру… - не унимался Джей, пытаясь приподняться на локтях и бессильно падая на подушку обратно, - скажи тренеру… - Джей, я всё скажу, лежи, лежи, - тебе нужен покой. Не в силах больше смотреть на это, он выходит в коридор. На выходе из больницы его ослепляют вспышки фотоаппаратов, а со всех сторон, как акулы, окружают репортёры. - Джон, скажите, каково состояние Джея Уильямса? - Джон, насколько серьёзны травмы? - Джон, сможет ли Джей играть в баскетбол? – он оглядывается по сторонам, собираясь с мыслями. Никому из них нет дела до этого парня. 3000 знаков – вот цена его жизни. После небольшой паузы он отвечает. - Сейчас рано о чём-то говорить, состояние стабильное, в ближайшее время Джей вне игры, о сроках восстановления мы сможем сказать только после досконального исследования, - его тут же засыпают миллионом новых вопросов, но он уже пробивается сквозь толпу к машине. Над Джем работают лучшие хирурги. Они - гении своего дела, но даже для них задача непростая. Да, они могут поднять его на ноги, он сможет ходить, но руководству «Буллс» этого мало. Он должен играть! Он должен играть, как раньше! Операция и серия процедур должны вернуть 100% подвижности в суставах, иначе… иначе ты – отработанный материал. Увы, Майк Браун, главный хирург «Чикаго Медикал Центер», разводит руками. Он сделал всё, что мог, остальное в руках бога. *** В это же время в коридорах «Юнайтед Центер», дворца спорта «Буллс», проходил неприятный разговор. За огромным столом, больше похожим на взлётную площадку сельского аэродрома, сидел Джерри Краузе, легендарный баскетбольный делец. Именно он собрал команду, которая 6 раз стала чемпионом мира. В то время, как Майкл Джордан был лицом победы, Джерри был её мотором, бензином и свечой зажигания в одном лице. Знакомым с ним людям иногда казалось, что он видит ситуацию на несколько ходов вперёд. Никто не знал, что можно от него ожидать. Его не понимали, а поэтому боялись, уважали, любили и ненавидели одновременно. Иначе он бы и не оказался на этом месте. Перед ним в кресле для гостей сидел тренер «Буллс» Билл Картрайт. Огромный, добродушный, он был для игроков чем-то вроде отца-учителя, всегда готовый прийти на помощь, дать совет и просто поддержать в сложной ситуации. С первых же минут после аварии Краузе уже располагал достаточным количеством сведений, чтобы его огромный опыт помог разобраться в ситуации, поэтому он не советовался, он отдавал приказы: - Итак, Билл, обеспечьте парня всем необходимым: уход, лекарства, клиника, восстановительные процедуры за счёт «Буллс». Всё, всё, всё. После чего мы расторгнем с ним контракт. Только что мы говорили с Дэвидом (1), нам не нужны подобные инциденты. Мы должны преподать урок всем безбашенным игрокам. Мы вкладываем в них миллионы! Миллионы! И что получаем взамен? Травка в туалете, мотоциклы, оружие, наркотики. Всё это надо пресечь. Можете считать, что игрока Джея Уильямса у вас уже нет. Ищите, думайте. Нам нужен новый разыгрывающий. - В этот момент он нажал на кнопку телефона, попросил связать с Паксоном, дождался соединения и принялся быстро выговаривать: - Джон, слушай меня, позвони Джо(2) в Детройт, он мне кое-что должен, напомни об этом и предложи деньги. Ясно? Отлично, жду, – он обернулся назад к помрачневшему Картрайту, – итак, Билл. Ситуация тяжелая, методы соответствующие, ты должен это понять. - Джерри, но… - Никаких но, Билл, никаких но. - Хорошо. Но одно я знаю наверняка, - Билл встал с кресла и говорил, уже выходя за дверь. – Этот парень, который мог бы быть вашим сыном, попал в автомобильную катастрофу. Может быть, он совершил ошибку, но ему сейчас, как никогда нужна наша помощь. И если вы сейчас начнёте этот показательный процесс, эту показательную порку, то считайте, что у вас в команде нет не только разыгрывающего, но и тренера. А сейчас я поеду к нему и сделаю всё, чтобы ему помочь. – Билл захлопнул за собой дверь. *** Через 4 дня, 23 июня в 18.00, Джерри Краузе, сделал объявление на пресс-конференции: «Игрок «Чикаго Буллс», Джейсон Уильмс, пропустит весь сезон. Есть большая доля вероятности, что он никогда не сможет играть в баскетбол». *** Прошло пять месяцев. Джей возвращался домой. Из аэропорта его забрал отец. Пробившись сквозь пробки, машина наконец-то выехала на «Вест Фронт Стрит». Джей, как прикованный, смотрел в окно автомобиля, он не был здесь несколько лет, но всё оставалось по-старому. Всё те же аккуратные дома, улицы, одетые в асфальт, парк Плейнфилда, в котором они бегали мальчишками. Он даже невольно улыбнулся, вспоминая небольшой магазинчик на углу, где всегда, сколько он себя помнил, продавал один и тот же человек. - А что старина Боб ещё торгует? – он кивнул на магазин. - Да, - ответил отец, - веришь, нет, ни капли не изменился, - Джей почему-то остался этим очень доволен. Не доезжая квартал до дома, Джейсон попросил притормозить. Они проезжали мимо баскетбольной площадки за железным забором, на которой он вырос. Джей открыл дверь, собираясь выйти. - Тебе помочь? – спросил отец. - Нет, я сам, - сказал Джей и с трудом, цепляясь руками за крышу и дверь машины, выбрался наружу. Ходить самостоятельно он начал едва-едва, его ноги скрепляли специальные железные скобы, которые снимали нагрузку на суставы. Повернувшись обратно, он принял у отца костыли и медленно подошёл к сетке. *** Эти пять месяцев прошли для него, как в тумане. Как только он очнулся на больничной койке, то сразу понял, что дело плохо. Стоило закрыть глаза, как мотоцикл вновь и вновь терял управление, с убийственной скоростью летя на обочину. В голове крутилась только одна мысль: «Неужели, неужели это случилось со мной?» Он открывал глаза и видел своё тело. Ему казалось, что он парализован, что он не может пошевелить ни одним пальцем, казалось, что жизнь закончена. Но время шло. Вокруг него бегали какие-то люди. Иногда он засыпал, и тогда гибельное ограждение вновь и вновь неслось на него, чтобы раздробить все кости, выпустить кровь, смешать её с машинным маслом, добраться до сердца. В один из дней приехали родители. Всё это он помнил смутно, возможно, так действовало обезболивающее, которое постоянно вкалывала медсестра. Наконец, безумие начало отступать. Джей лежал на кровати, под спину была подложена плотная подушка, руки были сверху, на одеяле. Сквозь жалюзи в окно косыми лучами пробивалось солнце. «Ну что ж, - подумал он в этот момент. «Кажется, с баскетболом покончено». От осознания этого сразу стало легче, как будто он выполнил долг, который годы висел за плечами, как рюкзак. Воображение рисовало другого человека, другого Джейсона Уильямса, рождавшегося в данную минуту. Вот он заходит в магазин, перекидывается парой фраз со знакомым продавцом, берёт два больших пакета с продуктами и едет домой. «Домой», - повторил про себя Джей Уильямс. Только через месяц закончились основные операции. Левое колено пришлось оперировать несколько раз. Начали заживать глубокие рваные раны и ушибы. Вскоре ему уже позволили выезжать на прогулки в инвалидной коляске при помощи другого человека. Им оказалась его мать, которая всё это время ни на шаг не отходила от сына, присматривая за ним не хуже специалиста. В начале августа ему разрешили перебраться в реабилитационный центр при университете Дьюк. Опасности для жизни уже не было, а условия там были гораздо лучше. Джей вернулся ещё на один шаг назад. С Дьюком его многое связывало. Именно здесь под сводами баскетбольного стадиона была повешена его майка, а номер 24 был увековечен. Здесь он провёл три самых счастливых года в своей жизни. Сколько раз он, капитан «Синих деномов» (3), выводил команду под рёв десятитысячной толпы. Зал взрывался аплодисментами. Кто-то даже завёл кричалку: «Джей! Джей! Играй, как Эм Джей (4)!» И диктор зычным голосом, растягивая гласные объявлял: «Номер 24! Капитан «Синих Демонов»! Джееееейсоооон Уииильяяямс!» После игры все газеты трубят, что появился ещё один кандидат на первый номер драфта, но сейчас Джейсону нет до этого никакого дела. Он просто живёт, он просто играет в баскетбол. Через пару дней после приезда он уговорил врачей отпустить его на тренировку «Дьюка». Билл Китчер, крупнейший специалист в области ортопедии, согласился с трудом. Он прекрасно знал, чем иногда заканчиваются обещания: «Я не буду даже трогать мяч!» Но всё-таки и он вынужден был уступить, понимая насколько это для него важно. Первая тренировка в Дьюке обыкновенно начинается в 11. Сразу после первых занятий. За год отсутствия ничего не изменилось. Когда коляску с Джеем вкатили на паркет «Дюрхейм Арены» Коуч Кей (так звали легендарного тренера «Синих Демонов» Майкла Кржижевски) как раз заканчивал разминку. Вдруг кто-то из игроков, кажется, это был Крис Духон, заметил Уильямса. - Чёрт! Парни! Это же Джей! Коуч! Смотрите – это Джей!!! Тренировка спонтанно оборвалась. Через секунду его уже обступили со всех сторон. - Боже, Джей! Я чертовски рад тебя видеть, - держа Джея за руку, смеясь, говорил Духон. - Чёрт побери, Джей, ну и перепугал же ты нас всех! – трубил здоровяк Кейси Сандерс, добродушно улыбаясь. - Чёрт, Карлос, Шейн и Майк (5), только неделю как уехали, тренировались у коуча… Джей не мог сказать ни слова, в горле стоял ком, в глазах застыли слёзы, он мог только улыбаться и снизу вверх беспомощно смотреть по сторонам. Наконец, парни расступились, и к Джейсону смог подойти тренер, который всё это время стоял в стороне. - Здравствуй, Джей, - тихо сказал он. – Добро пожаловать домой. – При этом голос его дрогнул, - добро пожаловать в Дьюк, парень. – тихо повторил он. С тех пор потекли долгие недели восстановительных процедур. В Дюрхейме располагался один из крупнейших оздоровительных центров, который постоянно пополнялся выпускниками и специалистами медицинского факультета. Вся мощь современной науки была переброшена на ноги Джея Уильямса. Они были застрахованы на такую сумму, что если бы их отлили из золота, всё равно получилось бы меньше. Первое время пришлось отдыхать. Малейшее напряжение могло свести на нет результаты многочисленных операций, поэтому любые нагрузки происходили под присмотром самых опытных специалистов. Иногда в клинику наведывался Джон Паксон, чтобы на месте выяснить, как протекает лечение. Он же привозил и последние новости. Одной из них стало увольнение Била Картрайта, главного тренера «Буллс». Контракт между клубом и Джейсоном Уильямсом также висел на волоске. Видимо, руководство всё ещё сохраняло надежду на восстановление, но время шло, а Джейсон даже не мог ходить. Опасения подтвердились через два месяца после всестороннего исследования. Билл Китчер вызвал Джея в ординаторскую, чтобы сообщить о результатах, при этом он был явно чем-то расстроен, поэтому Джейсон приготовился к худшему, как он считал для себя: ему придётся пропустить весь следующий сезон. «Боже мой, весь сезон! Ну, ладно, если надо, я буду впахивать весь год, чтобы вновь набрать форму». В ординаторской было пусто. На стендах висели десятки снимков его колена с разных углов. На некоторых из них были пометки красным фломастером. - Кхххм, - откашлялся Билл, - Итак, Джейсон, боюсь, прогнозы не очень хорошие. Вот посмотри снимки за июль, за август и за сентябрь. Вот этот имплантант прижился нормально, таз восстанавливается, но с левым коленом беда. Посмотри, вот тут, тут и тут видны микротрещины. Это колено собирали буквально по кусочкам, и не везде удалось «приживить» имплантант, искусственную связку, помнишь, мы уже об этом говорили? – Джей кивнул. – Ну, так вот, связка, как бы тебе сказать, «не зарастает». Малейшее напряжение может привести к разрыву, а ещё одна операция крайне нежелательна, она может сделать тебя инвалидом. - Но ведь мы говорили, что за год при должном лечении можно восстановить связку? - Да можно, но, судя по тенденции, на это уйдет несколько лет кропотливого труда. При этом ты около двух лет не сможешь нормально тренироваться. В этот момент мир повернулся на 180 градусов, сердце ухнуло и забилось, словно готовясь выбежать на стометровке из 9 секунд. Это был конец. Врач не стал этого говорить, но это было ясно и без слов. Если за 2-3 года он даже и сможет восстановить связку на 100%, то для НБА он всё равно будет потерян. Легко начинать, когда тебе 20 лет, но в 24-25 в плохой форме ты уже никому не нужен. Ты – шлак, мусор, который лучше вымести вон из избы. На его место найдут другого, более молодого и более талантливого. Да взять хотя бы этого… Кирка, как его там, Хайнрича, о котором говорил Паксон. Да. Только что Билл Китчер поставил огромный крест на профессиональной карьере второго номера драфта, игрока «Чикаго Буллс» и сборной США, «Дрим Тим», Джейсона Уильямса. Потекли долгие однообразные дни. Джей проходил какие-то процедуры. Ему что-то кололи, массировали, сгибали и разгибали на специальных тренажёрах с дозированной нагрузкой, но ему было всё равно, он всецело отдался на волю врачей. Из этой дрёмы его выдернул телефонный звонок бывшего тренера «Буллс» Билла Картрайта. Тот, как оказалось, переехал в Нью-Джерси на родину Джея и теперь работал вторым тренером в «Нетс», вот уж действительно мир тесен. Тогда Джей ещё не знал насколько важным для него окажется этот звонок. - Как ты, сынок? - спросил он. - Да как… Никак… Вы наверняка уже слышали из новостей. Теперь я одноногий баскетболист, – попытался пошутить Джей. - Ну, ты это наперёд не загадывай, - проворчал Билл, - и вообще, давай-ка, собирай свои монатки и дуй сюда, в Джерси. Попробуем заняться тобой основательно. - Спасибо тренер, но не думаю, что это хорошая идея. Лига для меня теперь закрыта... - Ну, смотри-смотри… Если надумаешь, моё предложение в силе. Выздоравливай, сынок. - Спасибо, коуч, я подумаю, - ответил Джей. Подумать было о чём. Не так часто в жизни наступает момент, когда надо остановиться, оглядеться и выбрать новую дорогу. Джей как раз оказался на перепутье. До этой поры всё вертелось вокруг баскетбола: бесконечные тренировки, цели, достижение целей, жизнь ради победы, победа ради жизни. И вот теперь всего этого нет. Огромная часть жизни с разбегу рухнула в пропасть, а он остался один на обрыве. Что осталось с ним кроме баскетбола? Над этим вопросом он никогда не задумывался. Баскетбол всегда был самым важным, он был воздухом, пищей, водой. Всё остальное проходило где-то рядом тихо и незаметно. Но именно это остальное сейчас казалось ему намного важнее. «Боже, как постарели мои родители… У отца начали дрожать руки, а у матери седина просвечивает у корней волос. Где теперь мои друзья? Кто они? Те люди, которые были со мной, когда я был известен? Или те, кто остался в прошлом? Что я умею, кроме, как играть в баскетбол? Чем я могу заняться? Впереди долгие годы, их слишком много для одного Джея Уильямса…» *** Примерно об этом думал Джей, стоя перед металлическим забором своей первой баскетбольной площадки. Было уже поздно, смеркалось, но детвора всё ещё бросала мячик в кольцо. Вдруг раздался чей-то робкий голос. - Вы, Джей Уильямс, правда? – на него смотрел маленький парнишка лет 10 с огромным, не по размеру ему, мячом. - Да, паренёк, ты прав я – Джей Уильямс. Мальчик явно засмущался, но всё-таки спросил: - Очень больно? – он показал пальцем на железные скобы на ноге. - Да нет, ничего, терпимо, - улыбнулся Джей. - А что вы будете теперь делать? – это слово «теперь» в устах маленького мальчика звучало, как приговор. - Не знаю… - ответил он честно, - может быть попробую стать тренером, а может быть пойду к Бобу леденцы продавать, - пошутил Джей, но мальчик даже не улыбнулся, наоборот, на щеках у него выступили слёзы. - Пожалуйста, Джей, пожалуйста! Вы – мой любимый игрок, вы должны снова играть в НБА! – он подошёл, совершенно неожиданно взял его за руку и беспомощно посмотрел снизу вверх. Потом, много лет спустя, Джейсон рассказывал в одном из интервью, что в этот момент всё встало на свои места. Его просил человек, для которого Джейсон Уильямс был не просто одним из тысяч чужих и непонятных людей. Он был для него примером, надеждой, старшим братом. «Если уж я сдамся, то чего стоит моя жизнь, на что надеяться вот таким паренькам как этот? На что рассчитывать другим, оказавшимся в такой же ситуации? Неужели человек настолько слаб, что не сможет преодолеть эти 2-3 года?» Джейсон с трудом наклонился и посмотрел на мальчика. - Как тебя зову, пацан? - Майк, - всё ещё всхлипывая, ответил он. - Как Майкла, - улыбнулся Джеймс, - спасибо, Майк. Вот увидишь, я буду играть в НБА.- пообещал он, при этом лицо паренька просияло. Слёзы высохли моментально, как это бывает только у детей, а ещё через секунду он бежал по улице, периодически ударяя мячом об асфальт и крича во всё горло: - Джей Ульямс вернулся! Он будет играть в НБА! Джей Уильямс вернулся! Джейсон проводил его взглядом, в нём с каждой минутой росла холодная уверенность, что и как надо делать. Когда он садился в машину, отца поразила перемена, произошедшая с его сыном. Он снова видел Джейсона Ульямса, капитана «Синих демонов» с железным характером чемпиона. - Давай домой отец, завтра у меня много дел, - отец и сын обменялись взглядами. Всё было понятно без слов. Автор - Антон Зимин Примечания: 1. Дэвид - Дэвид Стерн – комиссионер НБА 2. Джо - Джо Думарс – директор по баскетбольным операциям «Детройт Пистонс» 3. «Синие Демоны» - Неофициальное название команды университета «Дьюк» 4. Эм Джей - Майкл Джордан (куда же без него?) 5. Карлос, Шейн и Майк - Карлос Бузер, Шейн Батье и Майк Данливи 6. Негарантированный контракт - Контракт, который может быть расторгнут в любой момент без последствий для команды